Ну конечно, выпил все кофе, съел рулет, узнал всё что нужно, а теперь можно идти домой. Ты не меняешься.
Не обижайся. Ты хороший друг и с тобой я чувствую себя спокойно, но мне действительно пора.
Я не обижаюсь, мне хочется, что бы ты заходил ко мне не по делам, а так, как делал это раньше.
Олуэн подошла к окну. Она сделала вид, что смотрит в окно, а сама скрывала свою ревность к его работе.
Вот закончу дело, и мы поедем с тобой к твоим родителям. Там свежий воздух и здоровая еда. Ты согласна? виновато спросил Том.
Олуэн повернулась к тому. На лице у неё была улыбка. Она не хотела ему показать свою грусть.
Конечно, а что мне остается делать. Позвонишь завтра?
Обязательно.
Том поцеловал её и вышел из дома. Пешком ему идти не хотелось, он решил остановить такси.
Глава 10
Утро было приятным и свежим. Том позвонил Роберту
Ты проснулся? Тогда выходи через десять минут, я подъеду на машине к твоему дому.
Ты сделал свой драндулет? спросил с насмешкой Роберт.
Поговорим в машине, умник, Том положил трубку и вышел на улицу.
Машина действительно была старой марки, но ездила после ремонта, лучше новой. Том ехал в машине и получал огромное удовольствие. Ветер врывался в салон машины и обдувал прохладой ему лицо. Подъезжая к дому Роберта, он увидел его на бульваре с большой булкой в руке.
Садись обжора, и когда ты только наешься? с язвинкой сказал Том.
Я не успел позавтракать. Ты же не сказал, что так рано за мной заедешь.
Ну, вот, я опять виноват, что бедный мальчик не поел.
Роберт ему ничего не ответил. И молча, доедал свой завтрак. Всю дорогу они молчали, почти у самого Грейс-Таррок Роберт решил первым прервать затянувшиеся молчание.
Действительно она стала лучшей машиной в округе.
Перестань издеваться, хочешь извиниться, то сделай это достойно джентльмена.
Я действительно извинился, но ты всегда всё искажаешь, оправдываясь, сказал Роберт
Том остановил машину у самой дороге.
Ладно, извинение принято, так, где этот дом, в котором жила Бэтти с няней?
Поезжай прямо, я скажу, где остановиться.
Ты хоть опеши мне его, как он выглядит? Том посмотрел на него.
Он стоит у самой дороге, забор был окрашен когда-то в зеленый цвет, с годами краска облезла.
Они проезжали мимо домов, многие из которых уже давно пустую. Но некоторые дома выглядели красиво и ухоженно. Том остановил машину на дороге у самого дома.
Я надеюсь это и есть тот дом? спросил Том.
Это он, видишь, забор облез
Как мы в него попадем? перебил Роберта Том.
Совсем забыл. Я звонил мистеру Крэй, и мы договорились, что он будет ждать нас у дома.
У какого дома? Том начал нервничать. У своего или
А вот и он, сказал Роберт, и хотел было побежать ему на встречу, но его остановил Том.
Если бы он не пришел в ближайшие пять минут, то ты побежал сам за ключами, а сейчас стой здесь.
К дому почти бегом шел мистер Крэй.
Извините господа, но меня задержала миссис Крей. После вашего отъезда, моя жены нашла письмо, то которое прислала мисс Хартнэл, он протянул письмо Роберту, а сам стал открывать дверь.
Замок открылся без всяких усилий. Дом пустовал столько лет, а в нем не было ни пылинки. Том сравнил свою квартиру, и ему стало стыдно. Здесь царил уют и порядок. Мистер Крэй со своей супругой хорошо смотрели за домом. Судя по тому, как мистер Крэй без всяких колебаний подошел к старому комоду и достал альбом с фотографиями. Было ясно, что он не раз заглядывал в него. Альбом был старым, но в хорошем переплете. Том открыл альбом, на первой странице была надпись:
«Моей дорогой Марте в день совершеннолетия»
Марта, это мисс Хартнэл? спросил Том у мистера Крэй.
Да, но мы так её не звали, у нас это не принято. Давайте сядем за стол, так будет удобней рассматривать альбом, предложил мистер Крэй.
Спасибо, нас не представили, Том протянул руку. Я инспектор Рэндэл.
Очень приятно, Я мистер Крэй.
Мне тоже, Том сел на стул. Скажите мистер Крэй, а сестру мисс Хартнэл Вы знали?
Я знал её только со слов мисс Хартнэл. Но она про неё мало что рассказывала.
Том стал листать альбом. Много было детских фотографий, но они почти выцвели. Мистер Крэй стал объяснять Тому, что это родственники мисс Хартнэл. Несколько страниц были пустыми.