У Ткаченко аж дух перехватило.
На одну он уж давно глаз положил, соседка Веры. Не баба огонь, рыжая с фигурой все одно гитара.
Ткаченко было трудно дышать.
Здравствуйте, поздоровалась Вера.
Здрасьте, отвечали бабы и с интересом изучали незнакомую Галю да еще под руку с Ткаченко.
Подруга моя, Галя, сказала Вера. Жена Кости, к мужу приехала.
Бабы удивились, помня, как Ткаченко с ними заигрывал и трепался, что холостой и никогда не был женат.
Ткаченко хотел, было, открыть рот, чтобы начать возражать.
Но Вера опередила.
Да и детишки у них, и засмеялась. Опоздали, бабы.
Да больно надо, холостых полна улица! фыркнули бабы и поспешили прочь.
Ткаченко с силой вырвался из-под Галиной руки.
Ты, закричал Ткаченко, на Веру.
Что. Будешь знать, как бабам головы дурить.
Да пошутила она, успокаивал Ковалев.
А ты молчи, топнула Вера на Ковалева. Ишь, защитник выискался. Было б, кого защищать. Смотри у меня.
Ткаченко махнул рукой и пошел вперед.
Иди, иди, тоже принц. Ничего, пусть теперь знает, что ему теперь все дорожки закрыты. А то расфуфырился, павлин. Галя, к нам иди, а он пусть идет. Солнышко спать ляжет, другое запоет. А ты его не слушай, разок проучи, пусть один ночует. Будет знать, как брезговать!
И с того самого момента Ткаченко только и стал думать, как ему отделаться от некрасивой Гали. Но как все провернуть, не знал. Не в Дон же ее, в самом деле!
Рассказывала Галя, что она замужем за каким-то таджиком, что брат у того таджика богач, хирург, в Зернограде работает.
Да что с того, не поедет же Ткаченко, в самом деле, искать ее мужа.
«Еще чего недоброго, прирежут», думал Ткаченко и не знал, как быть, пока ему не пришел на ум один местный участковый.