При наличии серьезной заинтересованности, возможны и другие различные процессуальные и непроцессуальные изыски со стороны обвинения, благо имеющихся у прокуратуры, суда и следствия полномочий (в том числе присваиваемых) хватает и для того, чтобы такие схемы «проворачивать», и для того чтобы, в случае чего, «прикрыть» их непосредственных исполнителей. Например, распространена практика, когда уголовное дело искусственно дробиться на два. Одно «основное», в которое включают составы, попадающие под суд присяжных. И второе «вспомогательное», в котором аккумулируются эпизоды, рассматриваемые судьей единолично. В итоге, даже если по основному делу будет оправдательный вердикт, «вспомогательное» дело обеспечит нужный кому-то обвинительный приговор.
В частности, именно такая тактика была применена обвинением по делу в отношении саранского предпринимателя Юрия Шорчева. В его случае из основного дела, допускавшего рассмотрение обвинения коллегией присяжных, было выделено в отдельное производство маленькое дельце по трем эпизодам «типа вымогательства». И если по «основному» делу в ходе первого процесса, завершившегося летом 2016 года вердикт присяжных был оправдательный, то приговор по «вспомогательному» делу, рассмотренному райсудом еще в 2013 году, обеспечил Шорчеву 12,5 лет лишения свободы
Известны также ситуации, когда «вспомогательное» дело используется несколько иначе (то есть не в качестве «преюдиции» как в деле Шорчева, а для закрепления «улизнувшего от правосудия»). Вот, к примеру, описан следующий случай:
«Санкт-Петербург, 21 мая 2014 года. Присяжные признали Виталия Ковалева невиновным в организации убийства ректора Санкт-Петербургского университета сервиса и экономики Александра Викторова
После оправдания, по дороге из зала судебного заседания к выходу на набережную Фонтанки к Ковалёву подошёл человек в форме и любезно попросил заскочить в конвойное помещение, чтобы забрать свои вещи. Ни о чём не подозревая, уже несколько минут как оправданный Ковалев зашёл в конвойное помещение, где люди в штатском тут же защёлкнули на его запястьях наручники. После этого ему действительно предложили забрать вещи, с которыми через отдельный подъезд он был препровождён в автомобиль. Люди в штатском были, предположительно, сотрудниками московского уголовного розыска.
Нам рассказали, что в тот же день Виталий Ковалёв оказался в Москве, где предстал перед Тверским районным судом, но суд якобы отказался рассматривать ходатайство следователя об избрании Ковалёву меры пресечения. Представляющая его интересы адвокат Лариса Фон-Арев заявила «Фонтанке»:
Пока неизвестно наверняка в рамках какого именно уголовного дела сотрудники правоохранительных органов Москвы задержали Ковалёва. Однако мы ранее писали, что Виталию Ковалёву предъявлено ещё одно обвинение в организации серии разбойных нападений на территории Ленинградской и Новгородской областей. Это дело как раз находится в производстве Следственного департамента МВД РФ.
В рамках соответствующего уголовного дела Ковалёву предъявлено обвинение в совершении преступлений, предусмотренных частью 1 статьи 209 УК РФ (создание устойчивой вооруженной группы (банды) в целях нападения на граждан или организации, а равно руководство такой группой (бандой) и пунктами «а» и «б» части 4 статьи 162 УК РФ (разбой, совершенный организованной группой в особо крупном размере) по двум эпизодам».
Источник:http://www.fontanka.ru/2014/05/23/080/
Однако вершиной реализации «заказа», конечно же, будут специально засланные в коллегию присяжных заседателей «торпеды». И это еще один очень важный внепроцессуальный фактор.
1.8 Наличие среди присяжных агентуры обвинения
В данном случае речь идет о присяжных, оказывающих помощь стороне обвинения в получении обвинительного вердикта. Таковыми могут быть либо специально внедренные для этого в коллегию агенты спецслужб, либо склоненные уже в ходе процесса к сотрудничеству с ними присяжные.
Иван Миронов в своей книге «Суд присяжных. Стратегия и тактика судебных войн» приводит мнение банкира Френкеля (осужденного за организацию убийства зампреда Центробанка Козлова), что агентуру внедряют в коллегию в количестве либо трех, либо девяти человек и даже приводит к этому некоторое объяснение. Могу сказать, что ни в своей практике, ни в практике коллег я каких-либо признаков, подтверждающих справедливость такого мнения, еще ни разу не встречал.