Я устраивал их работать, кормил, поил, но зарплата уходила по моему усмотрению.
Для них это было спасением от неизбежного падения в пропасть, а для меня спокойно заработанные деньги и возможность затыкать производственные прорехи малой кровью.
Через месяц огромный объект стоял. Внутренняя дощатая обшивка конуса была покрыта толстым слоем глины. Установленный в будке бревнотаски вентилятор был невидим и гнал воздух по подземной трубе, которая выходила в огромный горн, сваренный из рельсов и швеллеров посреди углублённого днища амфитеатра.
Над верхней частью конуса консолью нависала мусоротаска.
Вдоль внутренней стены спускалась металлическая лестница, которая наверху упиралась в смотровую площадку, на которую снаружи вела винтовая лестница.
Разожгли на горне огромный костёр с помощью ведра солярки, включили вентилятор и печь с гулом и искрами стала истреблять мокрые хвойные отходы и кору.
Сверху из мусоротаски монотонно сваливались отходы от разделочных звеньев и сгорали на радость всем заинтересованным лицам.
Поскольку отходов от текущего производства не хватало, на тракторе подвозились отходы из отвалов.
Крутилось на этой кухне человек двадцать, и всем я исправно платил, закрывая по разным бригадам и объектам.
Иван Фомич доложил исполнение, получил звание и убыл в Белгород, обещав мне в первой же церкви поставить за моё здравие свечку.
Главк и министерство, обрадованные таким результатом, обязали строить печи повсеместно, радуясь дешевизне решения такой тяжёлой проблемы.
К нам поехали делегации офицеров. Они видели печь, которая гудела как паровоз, поднимая столб огня, и были в восторге от такого простого способа.
Наши юмористы не подпускали офицеров к краю смотровой площадки, чтобы воздушной тягой не засосало вниз.
Многие управления начали строить такие же печи, но ни у кого мусор не горел. Прогорали зажженные дрова и тем дело кончалось.
Делегаты обходили вокруг наше чудо, ничего не находили и приходили к выводу, что выбран неправильный угол при постройке их конуса, или в их районе неправильная роза ветров, но ничего не помогало.
Если бы они прислали какого-нибудь бригадира или слесаря, тот бы узнал наши секреты в течение часа, но приезжало всегда большое начальство, которому и в голову не приходило искать скрытые пружины. Да и мозги у приезжих больше были заняты пьянкой и охотой. Иначе зачем же ехать чёрт знает куда.
Наше же начальство делало вид, что оно ничего не знает, как делало это постоянно, чтобы, по-глупости, не развалить отлаженное производство.
Главк метал гром и молнии, срывая погоны и понижая нерадивых в должности, ибо видел в этом пренебрежение и саботаж.
Печь уже работала почти год, когда мой душевный и давний приятель чеченец Хамзат, за полученное оскорбление нанёс обидчику три удара стаместкой в горло.
Поскольку жертва тоже была из порядочных парней, то не имея подозреваемого, следствие арестовало шесть человек возможнопричастных, по оперативным данным. И я тоже угодил в изолятор. Никакое заступничество производственников не помогло.
Хамзат взял всё на себя, получил ещё четыре года и отбыл на особый режим. Меня же и других задержанных раскидали по другим зонам «от греха подальше.
Первые пару месяцев печь нормально работала, но не получая ни зарплаты, ни дополнительного питания, работяги потихоньку разбрелись по другим работам. Огонь погас.
Но мусоротаска исправно высыпала отходы в амфитеатр, пока над ним не образовалась гора мусора, что очень удивило, привыкшее к хорошему, начальство.
Даже, если бы и найдена была возможность платить рабочим, зажечь уже эти сотни тонн слежавшейся мокрой дряни не было никакого способа.
Этот памятник, социалистическому планированию и встречным планам, долгие годы возвышался над всем посёлком, как римский Колизей, вызывая у непосвящённых естественные, для нормальных людей, вопросы.
Возможно, он стоит там и до сих пор.
Профессионалы
Настроение у зэков в лагере намного веселее и оптимистичнее, чем у их сверстников на воле.
Во-первых, зэки не обременены постоянными бытовыми заботами и семейными тревогами.
Во-вторых, большая часть их сознания занята мечтами о будущем, где есть возможность представлять свою жизнь в радужном и даже героическом свете.
Ну, и, наконец, бодрого и весёлого состояния требует защитная реакция организма на непростую и опасную ситуацию.