Хорошо, хорошо, я подумаю!
Хотя бы ненадолго, ты же можешь уехать, когда надоест
«Ага, через три минуты».
Так, давай вернемся к этому вопросу потом. Сейчас я хочу спать, подвела черту Лана, для пущей убедительности зевнув в кулачок.
Нина бросила на нее неодобрительный взгляд, будто не понимала, как люди могут заниматься такой чепухой как сон, и настороженно отозвалась:
Ну, думай. Завтра спрошу.
Завтра только среда, до выходных куча времени
И что, все равно! Мне же надо знать.
В этот момент дверь в квартиру Нины приоткрылась, и из-за нее высунулась слегка растрепанная голова ее матери.
Добрый вечер, Ланочка Дочь, я уж думала, ты куришь опять!
Мамочка, я же сказала, что бросила, пропищала Нина, зажав в ладони зажигалку (пачка сигарет из кармана халата почти не высовывалась).
А я чувствую запах дыма это точно не ты?..
Соседи, мамуль, вечно дымят, еще и окурки кидают. Меня саму бесит и вот Лану тоже
Смотри мне! Узнаю никаких клубов!.. Очень мне боязно ее отпускать, Ланочка, только вот на тебя и рассчитываю ты человек адекватный, не дашь этой сорвиголове глупостей натворить. Проследи за ней, ладно?
Мать Нины смотрела на Лану с такой надеждой, что той ничего не оставалось, кроме как кивнуть:
Конечно, тетя Люба. Можете не волноваться.
Ну, в конце концов, ты ей не нянька. Не будешь же ты мотаться за ней до утра по пятам. В голосе Веры отчетливо прозвучали вопросительные нотки.
Нет, разумеется. Но пойти придется. Бросив беглый взгляд в зеркало, Лана вздохнула:
Ничего, если я не буду краситься? Неохота. Все это смывать потом, ночью, да и смысл
Она не злоупотребляла косметикой могла использовать пудру и помаду, иногда немного румян и все. Не возилась с тенями, подводкой, хайлайтерами и прочей ерундой.
Не красься, ты и так очень даже хороша, заметил Миша.
Твой мужской вердикт внушает доверие, хохотнула Лана, но не хотелось бы выглядеть совсем уж серой мышью вечеринка все-таки.
Я умею рисовать «стрелки», сообщила Вера. Не слишком густые, но элегантные
Ох, ничего себе. Давай. Никогда не видела тебя со «стрелками» на ком тренировалась? заинтересовалась Лана.
Да в молодости модно было. Красилась так иногда, скромно отозвалась тетя.
Я уж думала, маму красила.
Мама твоя сама все умела и даже больше, чем нужно ладно, молчу. Миша поймал предостерегающий взгляд жены и поспешил переменить тему:
Сочувствую, Лан. Нет ничего хуже веселья из-под палки. Ты побыстрее возвращайся с этого праздника жизни. Не нянчись там ни с кем как устанешь, вызывай такси.
Да, смотри, туда и обратно только на такси, подхватила Вера. Не гуляй ночью, тем более, одна.
Само собой, пожала плечами Лана.
Приступив к раскрашиванию второго глаза племянницы, Вера промолчала и призналась:
Даже не представляю, что тебе еще сказать. Сама взрослая и умная.
В подобных случаях обычно рекомендуют не пить много, не знакомиться с подозрительными типами, не пробовать наркотики встрял Миша.
Так и быть, в этот раз не буду. Хотя своими ограничениями вы обрекаете меня на невыносимую скуку, в тон ему ответила Лана.
Это не мы обрекаем, а Нина о, в дверь звонят, вот и она, наверное. Вера с недоумением воззрилась на часы. Десять сорок обещала же в одиннадцать прийти
Да ладно. Я уже собралась, может, быстрее отмучаюсь.
Тетя закончила красить Лане глаза, и та, снова заглянув в зеркало, обрадовалась:
Так намного лучше, спасибо! Эх, все, побежала. До скорого надеюсь.
Давай, удачи, почти хором отозвались домочадцы.
На пороге, действительно, стояла Нина.
Ну что, готова? Она окинула Лану (в черной кофте с небольшим вырезом и обтягивающих джинсах, с гладкой прической и красивым, но не слишком броским макияжем) то ли сочувственным, то ли насмешливым взглядом. Сама именинница была наряжена и мерцала, как новогодняя елка. Наверное, надо было сделать комплимент, но у Ланы как-то язык не повернулся. Она сказала просто:
Привет да, готова.
Тогда пошли скорее. Не терпится покурить, заявила Нина.
В подъезде или на улице?
На улице, конечно. В подъезде слишком опасно. Нина огляделась по сторонам, словно тайный агент, а ведь всего лишь скрывалась от родной матери, обещавшей не пустить ее в клуб, если она «снова закурит». Теперь, когда до вожделенного веселья рукой подать, так бездарно все испортить было бы просто невыносимо.