Мария Буркова - Таёжный стиходром. Рождённое костром стр 2.

Ну кто же обгоняет справа?
Хватил, что ль, лишнего совсем?
Маневр совсем уже корявый,
Не зажигает новых тем.
А если вправо дам рулём?
Ну как, в порядке тормоза?
И в дымке прячется гроза,
Зачем же мы друг друга бьём?

Что ж, наше братство уж в могиле.
И души стали, словно сталь.
И ясно, где мы что забыли.
И всё же эти годы жаль.
Всё ж тот, что близок, больно ранит.
Ходить по головам  не грех?
Но есть конец таких утех.
Живи и жди, не раз обманет.

И ты пришла из ниоткуда.
На что надеешься, скажи?
Что все решат, что ты есть чудо?
Мне жаль, но это миражи.
Не устарел ещё обычай 
За всё по фейсу настучать.
А он? А он будет молчать,
Ему, как всем, давно привычно.

Игра закончена, ребята,
Фальшиво это казино.
Здесь ничего давно не свято,
А богу это всё равно.
Кто похитрей  смешает карты,
Как надо  кости упадут.
Похоже, нас уже и ждут,
Так, может, переставим старты?

Я  грешник святости дивана,
Я  жвачка протестантских грёз.
И хоть кого из них достану,
Те ж вмиг взъярятся на вопрос.
Я видел многомерье истин,
Они ж уставились в окно
И заталдычили одно,
И глуп верховный казуистик.

Бусиной времени лестно катиться,
Заколебали сезонья распятий.
Эх, а во что бы ещё превратиться?
Ведь не поймут, хоть смени сотню платий.
Люди  такие смешные структуры,
Можно свихнуть в раз над ними мозги.
Строить дороги  не видят не зги,
Выслать мессию  съедят для культуры.

Блуждает Хельгер между струн,
Летят сквозь ночь бриллиантиды.
В клинке замёрзли сотни лун,
Забыты в поле звёзд гибриды.
Без цели ясность унеслась.
Там у реки есть некий терем
А скальд себе лишь разве верен
И пусть теперь напьётся всласть.

Летает веник по избе
Под полтергейста шум и стуки.
Завыли матом о судьбе
Давно заржавленные руки.
Да убери ты свой видак,
Мы под него полдня проспали.
Когда-то жизнь слегка порвали,
И вот не клеится никак.

Ни свой, ни чужой, остановка не наша.
В артерию где-то воткнулась струна.
Пока подождём, по пути пошалашим.
Планета  не сахар, и злая луна.

Звезда-одиночка со странным партнёром,
И люди глухие, и табор теней.
Похоже, застряли, вернёмся не скоро,
Пустыня надежды  и сладь-ка ты с ней.

Ведь трудно быть богом, познавши реальность.
Безверье  твой крест, ибо сектор знаком.
Законы похожи, вот только ментальность
Дурная, и глупость попрёт косяком.

А с ней «сами боги бороться бессильны».
Ах, полноте, кто подчинялся кому?
Сплошная нелепость, а эти настырны
И рады уж свет опрокинуть во тьму.

А свет-то бывает ведь разного цвета.
Любовь  значит знанье, куда им теперь!
И слово останется здесь без ответа.
Ну, что ж, всё не вечно, шмыгнём-ка за дверь.

Моя безумная звезда
Опять нырнула глубоко.
Позаметало все года,
И всё, что было нелегко,
Запрессовало под поля.
Которые не чуем без приборов.

И эта грустная земля 
Лишь станция для наших сборов.

Люблю тебя сейчас. Не тайно  напоказ

Не после и не до в лучах Твоих сгораю.

Навзрыд или смеясь, но я люблю тебя сейчас,

А в прошлом  не хочу, а в будущем  не знаю.

Я тебя всё равно найду,
Хоть за кромкою коротаций.
Запинаю свою звезду,
Лишь бы выдала мне ответ,
Почему без тебя бреду
В вихре пламенных эманаций,
До тебя всё равно дойду,
Даже если погаснет свет.

Я тебя всё равно найду,
Хоть за пыхающим квазаром,
Хоть бы в квантовом дыр бреду,
Хоть за сферой Шварцшильда, да!
Потому что дышали мы
В перекрестье миров недаром,
Потому что за властью Тьмы
Бесконечности ложь всегда.

Я тебя всё равно найду,
Даже к чёрту залезу в домен,
Где галактики все уйдут,
Забирая с собою пыль,
Потому что люблю тебя,
Остальное мне будет «кроме!»,
Пусть сверхновые посветят,
Размотаю «уби нихиль».

Я тебя всё равно найду,
Хоть в фридмановском пенопласте,
Хоть в придурочном Катманду,
Хоть в фрактальных листах n-мер.
ПОТОМУ ЧТО ОДИН БРАСЛЕТ
ДВУМ РУКАМ НЕ РАЗНЯТЬ НА ЧАСТИ,
Сингулярность за толщей лет
Не смутит нас пучиной сфер.