Где ты была?! выпалил он, встряхнув Марту за плечи. Я волновался! Я уже собирался идти искать тебя!
Я прошла через ворота раньше тебя, странно улыбаясь, ответила она. Меня пропустили.
Как пропустили? Бирр отшатнулся, озадаченно рассматривая её. Впрочем, уже в следующую минуту он с радостью поверил её словам и решил прочесть ей нотацию. Марта! Мы же договорились, что ты не станешь рисковать!
Я не рисковала, Бирр, успокойся, широко, натянуто, неестественно улыбнулась она ему. Я же здесь.
Но тебя могли арестовать, тебя могли казнить, Марта! его обычно каменное лицо вдруг стало тревожным и взволнованным. Ты знаешь не хуже меня, что всюду шныряют имперцы! А если бы этот мальчишка Ноули Виллимони, если бы он увидел и узнал тебя?
«Он не только видел и узнал меня, мысленно вздохнула Марта, но и спас меня от гибели. Я могу бояться любого в этом городе, но только не его».
Однако она и теперь не сказала Бирру правду. Внутри неё жила такая подлая трусливая мыслишка, что ему очень не понравится истинная история её приключений, он сочтёт её предательницей и бросит. А она не могла позволить себе потерять и его. Ради того, чтобы он остался, она была готова солгать.
Опуская голову и пряча глаза от его требовательного внимательного взора, Марта наигранно фыркнула:
Бирр, я не боюсь.
То, что ты не боишься, тихо сказал он, не гарантирует тебе безопасности.
Но я же здесь! утомлённо повторила Марта. Бирр, хватит, не действуй мне на нервы! Неужели ты не видишь, что мне плохо и без твоих нескончаемых нравоучений?
Её крик словно взорвал шумную суету грязных тупичков и переходов. Для неё мешающие ей звуки умерли, мешающие люди исчезли. Для неё в этом городе, в этом государстве, даже во всём этом мире, остались только двое она и Бирр. Прочее не имело никакого значения.
Прости, хмуро буркнул он.
Отвернувшись, Марта хранила гордое молчание: она не верила, что его извинения могут быть искренни, ведь он всегда считал себя правым.
Он повторил уже громче:
Сауновски, прости меня. Ты слышишь?
Я не хочу тебя слушать, фыркнула она, снова отворачиваясь от подошедшего к ней Кавера.
Даже нервы потомков гибридов, славящихся своей невозмутимостью, иногда не выдерживают. Поведение Марты разозлило его, и он, взмахнув руками, грозно заговорил:
Перестань! По большому счёту, сейчас извиняться должна ты! Думаешь, я не волновался за тебя, пока бегал из одного конца площади в другой? Ты и не знаешь, о чём я только ни успел подумать, пока тебя не было! Я ожидал от тебя хотя бы крошечного «извини» и внятного объяснения твоему отсутствию, но ты пришла и накричала на меня! Тебе кажется, ты поступила правильно, так?
Пристыженная, Марта несколько наполненных мукой и болью секунд стояла с опущенной головой. Невыплаканные слёзы позднего раскаяния жгли ей глаза, а она молча сглатывала их, чтобы не показать Бирру своей слабости. Наконец, когда боль немного утихла, она произнесла хриплым шёпотом:
Прости. Если тебя интересует, где я была, я могу ответить. Я заходила в Старые Кварталы.
Зачем? с удивлением и облегчением в голосе спросил он. Что ты делала там?
Не имеет значения. Бирр, это совсем не имеет значения.
Сейчас она не смогла бы заставить себя сказать ему неправду: возможно, потому, что ей никогда раньше не приходилось делать это.
Если бы только он был таким же толстокожим, как и все вокруг! Но он знал её с детства и тонко чуял любые перемены, происходящие в ней, как будто он проживал с ней одну жизнь на двоих. Его сердце, услышав отзвук упорной скрытности, взвыло, как от боли. «Она теперь совсем не та», с горечью осознал Бирр. Но, надеясь, что их тёплые, доверительные отношения ещё можно вернуть, он выпалил в порыве обезоруживающей искренности:
Марта, я всегда могу выслушать тебя! Ты же знаешь! Поверь мне, Марта, не прячься от меня!
Да, я знаю об этом, Бирр, холодно подтвердила она и, протиснувшись мимо него в узком переулке, с кажущейся бодростью зашагала к крыльцу.
Марта, ты можешь довериться мне! с отчаянием воскликнул Бирр.
«Теперь нет, тяжко вздохнув, подумала она и рывком отворила скрипучую дверь. Наверное, нет».