Стучаться к друзьям или каким-то близким людям совсем не хотелось. Можно было позвонить родителям, они-то точно не оказались в лапах взбесившегося цифрового вампира но сама мысль о том, что могло открыть их подсознание, если бы они были в Системе, приводила меня в ужас. Говорить ни с кем не хотелось тем более что интернет и так гудел миллионами голосов, не замолкавших ни на секунду.
Забавным проблеском в этом состоянии для меня стала случайно дошедшая информация о том, что Семён и Алина таки начали встречаться. Удивительно, но им кажется, действительно удалось взглянуть достаточно глубоко. И они не испугались этой глубины. Здорово, что тут можно сказать. Я порадовался за ребят но наполнить позитивом полностью разрушенную собственную жить эта новость увы, не могла.
В какой-то из череды дней, задушенных тёмными шторами, такой же, как и прочие, мрачный, влажный и липкий, когда сон и бодрствование смешиваются в какую-то безвкусную, однообразную кашу, я понял, что больше не выдержу так. Снять Систему оказалось не труднее, чем поставить но вот убрать последствия, то, что уже успело осесть в моей, собственной голове за это никто, оказывается, браться не собирался. Было даже немного забавно слушать от менеджера компании (явно только-только покинувшего стены вуза юнца) несвязный лепет насчёт того, что в голову к другому человеку, увы, не залезть и что мысли и эмоции так и остаются для людей одной из величайших загадок. Забрав какие-то деньги, оставленные в залог оборудования, я вышел в мир. Серый, потухший, неприветливый встретивший меня надменным безмолвием. Я лишился работы, любимого человека, и полностью разочаровался абсолютно во всём, что касалось людей и их слов.
И вот теперь эта съёмная квартира. Холодная пицца, медленно, но неумолимо уменьшающаяся цифра на банковском счету и и что дальше? Стремительный спуск в самый низ социальной иерархии? Но к этому я был не готов мне всё-таки, как ни крути, хотелось жить. Надо было что-то срочно предпринимать.
В кухне, на старом, замусоленном холодильнике, покрытом мелким янтарём прилетевшего с плиты и навеки застывшего там жира, я обнаружил какой-то журнал для путешественников. Читать печатный текст было приятно и успокаивающе особенно не художественную литературу, архаичную разновидность «чёрного ящика» человека, а обзоры путешественников. На тридцать седьмой странице я нашёл небольшую статейку о жизни вдоль Транссибирской магистрали и из всех статей в этом журнале почему-то именно она привлекла моё наибольшее внимание. Материал сопровождался массой красочных фотографий занесённые снегом избы, уходящие в точку на горизонте белоснежные санные дороги, прикрытые со всех сторон вековым лесом Что-то колыхнулось в душе. Корни моих предков уходили в Сибирь, а мысли покинуть мегаполис уже не раз появлялись в моей голове за этот период бесцельного шатания по пустой, неприветливой квартире.
Ленивое, праздное и изнывающее от жары туристическое существование жарких стран отчего-то совсем не привлекало меня, а вот Сибирь место, где неизбежно требовался какой-то весьма солидный минимум силы духа кажется, было как раз то, что нужно. Я достаточно навалялся на диване за эти несколько месяцев, и смена обстановки мне была совершенно необходима. За окном стояла поздняя осень а это означало, что в Сибири уже наверняка вовсю хозяйничала зима. То есть шанс увидеть все как на картинках с того самого журнала был очень высок. Не облезлые деревья и жирные лужи под ногами, а искрящийся белый снег и величественные, скованные морозом сопки, покрытые смешанным лесом.
Воспользовавшись обычным древним интернетом я, просидев два дня на почте и уткнувшись в допотопный замызганный компьютер, нашёл-таки работу, которую искал. Станционный смотритель на железнодорожном перегоне станции «Зима 5». Вы, наверное, подумаете, что я сошёл с ума но я был стопроцентно уверен, что нашёл именно то, что мне было нужно. Я набрал указанный в объявлении номер и сказал, что крайне заинтересован в этой вакансии мне только надо добраться к вам из Москвы. Человек на том конце провода, кажется, изрядно удивился вряд ли они предполагали увидеть на этой должности кого-то из столицы, но согласился придержать это место для меня несколько дней.
Сборы не заняли слишком много времени. Собственно, они не заняли его абсолютно. Я просто встал, оделся, взял все документы, покидал все первые попавшиеся под руку вещи и отправился на железнодорожный вокзал. Купил билет на ближайший поезд, и уже через несколько часов сидел в купе, слушая успокаивающий перестук тяжёлых стальных колёс с отполированными рельсами. За окном непрерывной лентой бежали виды Подмосковья сырые, серые и однообразные, станции с полустанками, кирпичные дачи и скучающие на переездах дачники. Внутренний диалог города, вдогонку пытающегося что-то сообщить мне сквозь мокрое стекло вагона.