Он стоял на распутье меж двух городов,
Угадать пытаясь, какой будет сниться.
Он дорогу спросил у седых облаков,
Облака потянулись в столицу.
Сотни битв за плечами, и вот, наконец,
В золотых куполах утопает небо.
Гордо жителя первопрестольной венец
Он примерил, как странником не был.
Перестал он закат над степями писать,
Лишь Москвы гранитные стены рисует.
Изумрудом купюры в руках уж блестят,
Только сердце всё также тоскует.
Он подумал: сестра,
Но чужой этот кров
Он мечтал, что жена,
Продается любовь.
Из картины изъяли душу,
Не спастись от гранитных оков.
«Ты беги! А не то продадут по частям,
Кисти, краски, глаза и руки»,
Так сказали ветра, он поверил ветрам,
И впервые был счастлив разлуке.
Ветры с севера дули и звали скорей,
Где в Невы зеркалах отражается вечность,
А над ней Питер плавит янтарь фонарей,
Отрицая жизни беспечность.
Гордый граф, его светлый взгляд
самый чистый речной песок.
Правда в замках его жива,
Но отвержен он и одинок.
Принимает он всех у себя,
Но не станет топить камин.
Лишь объедки с его стола
Предлагают гостям дорогим.
Брось, художник! Вернись домой,
Там весна будет только твоей,
Хранят стены очерк твоих теней,
Только там обретешь ты покой.
(Москва Петербург, май 2002)Любить
В чужом лице тебя увидеть вновь,
Предчувствуя твоё не первое рожденье.
В другой любви твоя живёт любовь,
И песен не твоих с твоими песнями сплетенье.
И в отголосках снов и слов
Твои я мысли снова слышу.
И домом ставший чужой кров
Твоими запахами дышит.
И ласка рук других, любимых
Твоим теплом озарена.
И их глазами ты незримо
С укором смотришь мне в глаза.
Твой образ вездесущ и вечен.
На перекрёстках памяти дорог
Сжигаю феникса, но пепел
Храню и возрождаю вновь.
И на века сердец скрещенье,
А я прошу лишь избавленья.
****
Порой бывает, кровоточит нежность,
Как рана, открывается при каждом шаге.
Её я зашиваю так небрежно,
И истекаю жалостью к больной собаке.
Но жалость с нежностью сплетаясь воедино,
Для сердца всё же недостаточно горьки.
Есть пострашнее пытка для безвинных:
Терзанья неосознанной вины
Вы это чувство называете «ЛЮБИТЬ»?
(Москва, 2004)Небесный сценарист
На пороге зимы: бессонница,
Водка, боль и усталый вздох.
В снегопад небеса откроются
На пороге земных эпох.
Сценарист небесный бездарно,
Сразу набело пишет жизнь
И вот уже чья-то старость,
Не нашедшая в себе смысл.
Нелюбимые дети скитаются
По дорогам больших городов.
Сценарист от похмелья мается:
Вдохновенье его ушло.
Отсчитывают столетия
Часы над рабочим столом,
Хотел бы создать он гения,
Но пишет всё о простом.
О том, что кто-то работает,
Кому-то рожать детей,
С житейскими их заботами
Истории подлинней.
И образы словно сливаются
В одно земное лицо.
Героями не рождаются
Зимой, на пороге эпох
(Москва, 2004)Сочинитель
Два дня без дождя:
Ни много, ни мало.
Два дня без тебя
и лето устало.
Два дня я не сплю,
В мой дом опустевший
Вливается воздух,
Впитавший всю нежность.
По полустанкам,
залитым светом,
Бродит твой голос
В поисках лета.
Два дня без надежды.
Сквозь дым сигареты
Все мысли мои
Врастают в небо.
Мой город из камня
и лезвие в ножны.
Иллюзии детства
Зашиты под кожу.
Сто прожитых лет
Терять не научат.
Безумцев их нет,
Есть те, кому скучно
Нет смысла в словах,
И ложь в очертаниях.
Давать имена
наверно, призвание.
(Москва, 2004)Без цвета
Предрассветье ломает сны
Смысла нет в чёрно-белом фрагменте,
Ощутить невозможность весны
В дней засвеченной киноленте.
Ощутить неподъёмность век
И беспомощность кончиков пальцев,
Осознать, что СЕГОДНЯ нет,