Слышался шум лёгких камушков, сыплющихся со скалы струйкой. Будто кто-то уходил по тропе. Очевидно, незримый господин Эриду.
Она села. Запахло гарью и, смешавшись с чистым воздухом, смесь наполнила её лёгкие и мысли великим счастьем.
Серые скалы вокруг были изрезаны утренними тенями. Ночной холодок уползал в землю, оставляя хвосты прохлады.
Шанни привстала на колене и ей показалось, что за скалами мелькнул огонёк. Она придвинулась, не вставая, к естественному парапету из камней и увидела, что там внизу спускаются один за другим, в драных капюшончиках пилигримов, кусты.
Она поднялась, снова упала на колено и оглядела себя. Прямо на руки её легла тень. Она поспешно оглянулась никого облачко бродило вдали.
Она придвинулась к распростёртому Асу и легонько хлопнула его по щеке в качестве награды за полёт. Вглядываясь в его лицо, заметила, что веки его дрожат. Он смотрит на движущиеся картинки. Медленно он приоткрыл один глаз, левый оставался ещё во власти сна. Потом, вернувшись к бинарному зрению, сел и схватил пистолет кто бы сомневался.
Ссадину на виске он попытался сначала смахнуть, а смотрел на Шанни.
За что ты ударила меня? Спросил сбитым глуховатым голосом.
Шутишь жить будешь
Она оттолкнула его и огляделась.
Первые слова. Сказала она.
Но как отнеслась Эриду к прозвучавшим на её скалистой груди первым словам, было непонятно. Да, насчёт привязки к местности поспешный и умный взгляд Шанни описал дугу.
Скалы дыбились и паслись, мышастые спины согнуты. Пасть, разверзшаяся в кустиках реденькой бородки, не имела границ. Сначала Шанни показалось, что они среди нибирийцев, разросшихся до немыслимых размеров, и один из них хохочет.
Потом ещё раз поняла, это скалы, мёртвая природа. Натюрморт.
С трудом она привстала и упорно побрела к одному из скошенных подбородков, слепо указывающих в небо, белое и жёстко натянутое. Вцепившись в камень, выглянула, как котёнок из коробки на кухне. И облегчённо вздохнула но облегчение истаяло по мере вздоха.
Долина поместилась внизу на неизмеримой глубине. Предгорье похоже на заброшенный городской пустырь, куда разом вывезли скульптуры всех канувших в небытие политических лидеров. А так как эти господа редко отличаются красою, то и предгорье пугало кучей ликов полуночных, а уж пальцев указующих не счесть.
Педантично срезанный конус в земляничном кольце вырос в небе очень близко. Они оба измерили взглядами эту смертельную красоту.
Шанни прошептала:
Как ты думаешь
Скалы уже бежали вниз уступами, подтверждая их собственные мысли. Ас делал трудную работу встать в рост, как подобает воину, мощно. Для этого ему пришлось сначала с немалыми трудами сесть.
Ты видела Начал он.
Шанни, естественно, и на секунду не помыслившая совершить ошибку предложить ему руку, не поняла, о чём речь.
Ас вспомнил ускользающее видение тропа и по ней уходят лапы с когтями, но по выражению лица Шанни понял, что сны следует оставить на потом.
Тут могут быть животные.
Кроме тех двоих, о которых мы знаем?
Ас подумал над остроумным ответом, но попытки оставил. Дым водянистый стлался над холмами. Солнце ненадолго спряталось за вязкое облако, и скалы в порядке репетиции покрыло вечерним раздумьем.
В разломе горы чернели воронки, от которых Ас аккуратно отводил взгляд. Это были пещеры, ходы вглубь гор, а на такую глубину задумываться пока не стоило.
Шанни внезапно и насильственно сделалась приветливой:
Наверное, мы об этом не сумеем вовремя поговорить и, чтобы не забылось спасибо.
Ас, глядя на неё, встал с колена и выпрямился в полный рост. С немалой этой высоты, освещённый новой звездой, он тоже искривил рот в улыбке.
Да я с тебя глаз не спущу.
Кривая улыбка была понятна нибириец только что пережил близость не то что смерти, а чего-то иного вовсе непонятного но приглядевшись, Шанни нахмурила исцарапанный гладкий лоб.
Что ты хочешь
Ас хотел продолжить речи. Шорох, и тёмное тело за кустами мелькнуло он схватил её руку и поволок, оглядываясь и вытаскивая попутно из соблазнительно растерзанного мундира помните, он же переоделся для отвальной с котлетами? этот чёрный, этот милый пистолет, влажный в сухой и твёрдой ладони.
Шатун сел на воду. Если можно было назвать столь безмятежным словом вспыльчивую реку и в соответствии с неудачным огненным сравнением, мелькнувшим в голове пилота, она, и впрямь, готова была вспылить.