Александр
Ясно, боги!
И мой учитель, Стагирит,6
В своём учении гласит:
Что мир реальный нам являет
Многообразие вещей.
А этот самый мир идей
Всего лишь метод изучения.
На этом знание стоит.
А нет идей нет и ученья,
И это каждый подтвердит.
Но этот самый мир идей,
Приблизит нас к познанью мира,
Не более самих идей,
Внемлите разуму людей!
Принятье сущностей Платона
Удвоит попросту весь мир:
И твердь, и звёзды и эфир,
Всё продублировано будет.
И не прибавит ничего
К познанью нашему того,
Что окружает в жизни нас.
Коль коротко такой вот сказ!
И потому, скорее вредно
Ученье мудрое его.
Коль не прибавит ничего
К познанью нашему о мире.
И мой учитель не считает,
Что погрузившись в мир идей,
Мы тотчас ввергнем всех людей
В неверье, смуты или хаос.
Зайдите в храм, через пронаос7
И вы найдете там людей,
Перед богами преклоненных,
Совсем не знающих «идей»,
Платоном мудрым привнесённых.
Мы в храмах зрим Учителей!
Учёных, очень просвещённых,
Их там не меньше, чем иных,
Причём, нисколько не смущённых.
Так что безбожие не страшно
И хаосом нам не грозит,
И мир устойчиво стоит.
Тимей
Все так! Но как же с мудрецами?
Как просвещенных убедить?
Ведь разум здравым должен быть!
Александр
А мудрецы познают сами:
Что как устроено, живёт,
Как движется? Куда идёт?
И здесь «Идеи» не подмога!
И Аристотель говорит:
Что сущность в вещи состоит.
Сама в себе! И не стоит
Во вне от вещи и отдельно.
Мир вечно движется.
Движенье,
То без начала и конца.
А перводвигатель в покое
То разум нашего творца.
Ты видишь сам, что не безбожно
Ученье мудрое его
И не содержит ничего,
Что было бы для нас во вред.
И это будет мой ответ.
Тимей
(Улыбнувшись)
Спасибо юноша! Доволен!
Да, мир идеями удвоен
Только в сознании людей.
И мы оставим мир «Идей».
А Стагирит должно не зря
Учил познанию тебя,
Вложил в тебя, и труд, и разум.
Ну, в общем, чувствуется база.
Учителю большая честь!
Дерзайте, вьюнош! База есть!
Эсхин
(Литератор)
Есть у меня вопрос к тебе.
Скажи мне юноша без лести,
Что ты о данной нам душе
Серьёзно думаешь? По чести!
Александр
Бог высший разум, а душа
И разум наш его частицы.
Мы ходим, спим, живём дыша,
А та бессмертная крупица
В нас постоянна и она
Есть наша сущность, пока дышим.
Нам данная, пока живём.
Ну а потом, когда умрём,
Частица наша снова в нём!
В Создателе!
(И усмехнувшись, добавил)
Она даётся нам внаём,
Пока мы дышим и живём!
Эсхин
Ну не совсем, как Аристотель,
А в общем, правильно. Но я,
В вопросе, этом буду ближе
Скорей к Платону. Да, друзья!
Александр
Я не везде и не во всём
С моим учителем согласен.
Есть ряд вопросов, по каким
У нас сплошные разногласия.
Он рабство наше каждый раз
Умно и дельно утверждает.
Он женщину, красу земли
Созданьем низменным считает.
Я не согласен в этом с ним.
И разделение народов
На эллинов и варваров,
Надменный дух изобличает.
Делить людей по племенам,
Достоинство определяя,
По принадлежности их к нам,
Иль чуждыми совсем считая,
Коль их культура не от нас
Неверно просто. Это раз.
Второе варваров рабами,
Нам данными самой судьбой,
Считать нельзя. Подход такой
Снаружи, может быть, и красен,
Внутри же словно плод гнилой.
Посев такой дать может всходы
Не в пользу нашей стороне.
Коль где-нибудь в иной земле,
Вдруг поменяются местами
Негреки с греками.
Рабами объявят греков!
Что тогда?
Что делать грекам, господа?
А кто рождён в земле Египта?
Те что? В неведении живут?
Искусство есть! И знают труд!
Ремёсла их умелых рук
Известны всем. Есть ряд наук.
Иль это всё порожний звук?
Не чтут богов? Не поощряют
Народ свой к подвигам, к делам?
Герои здравствуют и там!
Вполне достойные свободных!
И гнусным низменным рабам
Есть множество везде подобных.
И здесь не менее, чем там!
Ценить людей по их уму,
Их мужеству в борьбе с врагами,
Гораздо лучше, чтоб понять,
Кого из них назвать рабами.
И по стремлению ценить
Сиянье тонкое искусства,
И по уменью проявить
Умно воспитанные чувства.
По знаниям больших наук,
Ремёсел тонких, мореходства,
Поэзии, механики
Вот показатель превосходства!
Гиперид