– Видимо, ты прав, – признал Энди.
– Прекрасно, скоро придет Гай. Я с ним советовался. Он тоже считает, что нужно все сказать полиции. Думаю, они и так скоро будут здесь. Наступают тяжелые времена. Останешься на ленч, Энди?
– Нет, у меня хватает срочных вызовов. – И, посмотрев на Рут, Энди сказал: – Может ты и прав, но считаю, что все рассказывать не следует.
Когда Энди ушел, Брюль запер дверь и вернулся к Рут. Став под портретом Кристел, он вдруг напустился на Энди за скептическое отношение к своим намерениям.
Рут же попыталась представить, в каком ужасном положении был Энди, вынужденный терпеть эгоизм Брюля и тщеславие Кристел.
– В Энди главное – его честолюбие, – продолжал Брюль. – И я сам научил его проявлять в таких, как теперь, ситуациях, жестокость.
Пытаясь понять смысл его слов, Рут ощутила на себе пристальный взгляд мужа.
– Да, полиции помогать жестоко. В конечном счете мы приблизим развязку трагедии, но другого выхода нет.
Рут заметила, как вдруг переменилось лицо мужа, на нем появились сострадание и грусть. Казалось, он что-то предчувствовал.
Отбросив сигарету, Брюль неожиданно сказал:
– Я не считаю жестокостью прекратить покушения на твою жизнь. Энди пытался за тобой ухаживать?
Рут покраснела, но молчала, вспомнив, что в доме находится Элис. В ее доме...
Брюль улыбнулся.
– Видимо, я не имел права задавать тебе этот вопрос, учитывая обстоятельства нашего брака. Но прошу: перестань его поощрять!
Она вспылила. Какое право он имеет так говорить, встречаясь с Элис!
Но не обращая внимания на ее переживания, Брюль повторил:
– Не поощряй его ухаживаний! Не прошу, а приказываю. О причинах не спрашивай. Пойми, так надо.
Вошел дворецкий.
– Ленч подан...
Брюль тут же воспользовался ситуацией, и Рут поняла, что на выяснение отношений времени нет. Нужно идти в столовую, где уже ждет Элис, которую она ненавидит. Может, сказаться больной?
Брюль посмотрел на нее и вдруг спросил:
– Ты нездорова, милая? Может, Элис тебя заменит?
– Я прекрасно себя чувствую, – отрезала Рут и направилась в столовую.
Уже сидя за столом, Рут вспомнила лицо Брюля. Он явно понял ее состояние.
Это было их первое совместное появление за столом. Беседу поддерживала только Элис, обращаясь в основном к Брюлю и старательно не замечая Рут. Стивен молчал, уткнувшись в тарелку. Мэгги тоже молчала, изредка бросая на мачеху косые взгляды.
С первого дня их знакомства Элис старалась подчеркнуть, что Рут незаконно заняла свое место и не заслуживает своего положения. Пользуясь привязанностью Мэгги, она вечно настраивала девочку против мачехи. Рут не могла забыть, какие гнусные та ей бросала обвинения. Но приходилось терпеть ее присутствие в доме. Рут искренне завидовала умению Элис скрывать чувства под внешней светской благопристойностью.
Внешне Рут казалась спокойной. Она вовремя отдавала распоряжения Гроссу и прислуге, своевременно отвечала на реплики Брюля. Но ее напряжение спало лишь с появлением жизнерадостного и цветущего Гая.
От ленча тот отказался, но согласился выпить кофе. Все перешли в библиотеку, где он принялся их инструктировать.
– Говорите только самое необходимое, – предупредил он, покосился на Мэгги и добавил: – И никаких истерик!
Рут посмотрела на Элис. Та была в этот момент удивительно хороша. Казалось, она учитывает даже освещение, чтобы казаться моложе и обаятельнее. Блеск серых глаз подчеркивала мягкая зелень платья. Но ведь вчера она была в черном! Значит, Элис посылала домой за вещами, намереваясь надолго здесь обосноваться.
– Ты хотел говорить про алиби, – напомнил Гаю Брюль.
– Совершенно верно. Похоже, оно есть у всех – если исходить из вчерашних показаний.
Ближе всех к нему был Стивен, допивавший кофе, облокотившись на камин.