Все имеет начало и все имеет конец. Восход и закат. Исток и поток, уходящий в неведомое. Смерть темна и только она бесконечна. А у тебя, если нету начала, значит, нет и конца? Он перевел дух и прошептал еле слышно: Нет ли знаков каких на теле твоем?
Есть рубец, будто огнем выжжено. Над сердцем моим будто бы солнечный круг, а в нем лист дубовый.
Дрожащая рука добралась до указанного места и ощупала рубец. Слепец откинулся на ложе и вдруг расхохотался, заглушив шум дождя и всполошив летучих мышей. Он смеялся долго, задыхаясь, и в хохоте его было облегчение и горечь.
Правда твоя, сказал он, отсмеявшись, Время пришло. Исход близок. Меня называют безумным певцом. Слуги князя ослепили меня. Кто-то отсек мне руку, протянутую за куском хлеба. Другие нищие избили меня. Гуноны идут по моему следу. Каждый шаг год. Всю жизнь. Имя мое Боян. Ты не знаешь меня. Я тебя знаю. У меня есть к тебе весточка. Я спою тебе последнюю песнь. Теперь я знаю, что безумны те, другие. Правда твоя и моя. Слушай!
Постой, Прокл, потрясенный и обеспокоенный, отстранился. Ты очень слаб, съешь хлеба.
Мертвому не нужен хлеб. А я почти что мертв, времени у меня мало.
Тогда я зажгу вторую свечу
Нет, свеча тебе никогда больше не понадобится! Слушай меня.
Он запел. Голос вот и все, что у него осталось. И голосу отдал он свои последние силы. Пел, сначала хрипло, с дрожью, а потом все увереннее, все крепче. Пел о том, что и сам Прокл писал в летописи, о том, что никому не ведомо, о том, чему не бывать никогда. Он пел о судьбе. О судьбе этого мира.
Прошел час, силы певца иссякли, он попросил воды.
Подумай о себе, несчастный! воскликнул Прокл. Возьми хлеба и отдохни.
Нет! Боян вздрогнул. Осталось немного. Господи, дай мне сил!
Ты коченеешь, безумный! Остановись!
Вместо ответа певец снова затянул свою песнь, и отшельник, как очарованный, склонился к самому его лицу, чтобы слышать.
И Зло для него нанесенная ветром песчаная дюна,
Которую ветер все тот же сровняет все с той же землею.
Певец замолчал надолго, слабо дыша и шевеля синими потрескавшимися губами. Прокл ждал, с болью глядя на умирающего. Приподнял ему голову и влил в рот немного воды. Мучительная судорога исказила лицо Бояна, он смежил веки и собрал всю свою волю, чтобы закончить.
Но смертные, слепо по жизни идущие, праздные люди,
Что мудрость свою потеряли, прельстившись обманчивым блеском
Неведомых истин, лишь в их головах обитающих тайно,
И прочие, разум презревшие, гневом живущие темным,
И с ними иные, несчастные, битые злобной судьбою,
Однажды погубят его и низвергнут в холодную яму,
Где белое черным, а черное белым внезапно предстанет,
Где время, смешавшись, откроет изнанку судьбы неизвестной
Это было уже не пение, а еле слышный прерывающийся шепот. Теперь он прервался окончательно. Боян умер.
Отшельник прочитал короткую молитву и перекрестил усопшего. А потом долго сидел у смертного ложа, думая о пророчестве. Что это: бред сумасшедшего или предвидение блаженного, вложенное ему в уста самим Богом? Услышанная единственный раз песнь на удивление легко запечатлелась в памяти, Прокл помнил сейчас каждое слово.
Послышался частый треск и короткое шипение свеча догорела, фитиль плавал в жидком воске. Пламя мигнуло и погасло. Пещеру затопил мрак. В темноте будто слышнее стал шум дождя. И сквозь этот шум ржание лошади.
Своды пещеры озарились сполохами огня словно далекие молнии осветили скалы. Неясные отблески становились все ярче и вдруг заметались неистово багровыми пятнами. Свет факелов ворвался в убежище, осветил двоих старцев живого и мертвого. Фигуры в звериных масках возникли бесшумно, и огонь заиграл на обнаженных клинках.
Двое рванулись к усопшему, оттолкнули отшельника.
Пророк мертв! возгласил один.
Другой ударил ятаганом и поднял за волосы отрубленную голову:
Теперь мертв.
А этот, второй? Убить?
Ослепите его и на колесо. Там работать некому людишки дохнут как мухи.
Нет! Убейте его!
Фигура в маске быка обернулась на голос:
Уж не ты ли, монах, осмелился мне перечить?
Из мрака выступил человек в черной рясе, с обожженным лицом и дьявольским взглядом.
По воле наместника! Если он слышал пророчество, убей его.