Здравствуй Степан Куроедов. Ты меня не знаешь, да думаю, и знать не захочешь. Одно прошу учесть сразу я это не ты, раздвоенный. У тебя не раздвоение личности. Ты вполне нормальный, правда, зачуханный учитель. А я есть твое спасение и твой шанс на другую прекрасную жизнь. Меня зовут Дмитрий Сергеевич, вернее звали, черт бы их побрал! Меня только что подстрелили около твоего дома. И я уже мертв. Но не совсем. Заключил контракт с дьяволом или с кем там, не знаю. Расклад прост меня опять отправили в наш мир и указали на тебя. Ты будешь носителем моей души. На сколько времени, я не знаю, но не надолго. Отказываться нельзя. Это твоя жизненная миссия и билет в другой роскошный мир.
Перейду к сути. Мы заключим договор. Ты сделаешь то, что я тебе скажу. А я сделаю тебя богатым и счастливым. Затем, оставлю тебя. И заживешь ты как король, нет, как Баффет. Не знаешь кто это? Стыдно. Это миллиардер миллиардеров. Гроза финансовых рынков, Верещагин беззастенчиво врал, так как уже видел финал всей этой истории. Но сказать Семену о его будущем не мог, да и не хотел. Лишь в его серых глазах промелькнула дьявольская искра.
Общаться будем просто. Ты будешь меня слышать, а иногда и видеть. Как? Потом скажу. Меня не сделали тобой полностью. Так что, нас будет двое. Возьмем все лучшее от тебя и меня. Хотя я весь хорош, а вот ты недотягиваешь до европейских стандартов. Иногда я буду тобой полностью, но ты об этом не будешь знать, твоя память просто отключится.
Куроедов все еще находился в прострации; он слышал голос, но не верил, что это говорят ему. Ноги застыли, стали бетонными, глаза округлились, и соображал он очень слабо.
Тебе нужно время, что бы осознать происходящее и привыкнуть к твоей новой жизни. Вижу, тебя лучше пока оставить.
Куроедов замедленно опустился на узбекский пестрый ковер и мгновенно уснул.
***Пока Степан спал, Дмитрий Сергеевич решил осмотреться и прояснить каким телом его наградили небеса. «Посмотрим. Куда это меня переселили? сказал себе Верещагин, и осмотрелся в новом теле учителя. Так, тело не больное, это главное. Зубы все на месте, нужно похвалить Степана за это внимание к зубам. Ровные ряды и почти голливудская улыбка. Вес около девяносто. Придется подсказать парню о том, что есть спорт, и что им нужно срочно заняться. Не занимается учитель спортом и это заметно. Мышцы слабоваты. Главное, руки ноги целы и в хорошей форме. Тут он уловил что, в мышечной памяти есть информация о том, что учитель все таки занимался боксом в юности; достиг определенных высот первый юношеский разряд; затем травмировался и бросил бокс. Но в студенческие годы занялся популярным карате до. Опять же, хорошо развил мышцы и реакцию, но так и не стал мастером. Черного пояса не получил, как и остальных цветных поясов тоже. «Ну что ж? Мне вполне комфортно в этом теле. Но оно белое, как снег. Белизну нужно убрать. Завтра же отправлю Степана в салон с ультрафиолетом, путь «подкоптится». Еще нужно посмотреть медицинскую карту. А лучше найду аптечку. Аптечка была маленькой немного обезболивающих, слабых антибиотиков и средств от простуды. «Здоровая семья. Даже странно, живут не богато и не болеют! Есть ли дети?».
Во второй комнате были разбросаны детские вещи, и стояла небольшая деревянная кровать. На компьютерном столе, около плоского монитора Samsung, стоит фотография мальчика лет десяти. Полные щеки и детский светлый взгляд. Сама наивность и доброта. Рыжеватый и нос в веснушках. Верещагин вспомнил своих детей. Что теперь с ними будет? Он представил, какая теперь закрутится карусель за наследство, и в какой переплет могут попасть его дети. И он погрузился в воспоминания о своей, уже ушедшей навсегда, жизни.
Глава 4
Ольга Владимировна Куроедова была женщиной властной и стервозной. В свои тридцать семь лет выглядела она довольно сносно, если учесть, что жила в не совсем комфортной среде и плохой экологии. Высокая, под метр восемьдесят, еще с хорошей фигурой, с длинными полными ногами и руками, она производила впечатление фотомодели в отставке. Подстриженные модным каре волосы носили родной рыжеватый оттенок. Кожа на лице была гладкой и почти без морщинок. Взгляд пристальный. Когда она глядела своими ироничными и колючими карими глазами, то люди чувствовали себя неуютно и сковано. «Это все от этой проклятой работы с цифрами и алгоритмами», говорила Ольга мужу и родственникам. Муж соглашался, но думал что все-таки произошла ошибка на генном уровне и его жена получила не свойственную многим женщинам силу. Мягкость и сексуальность не были любимым оружием в женском арсенале Ольги Владимировны.