Болонку.
Конец.
Вырождение.
С мужчиной познакомиться легче, чем с женщиной с Мариной Сербениной «Князек» уже знаком: больше того, он ее любит. Она его нет. Марина не любила Нестерова, еще даже не думая выходить замуж за Кирилла Елагина. Вечно трезвого и сытого, как какой-нибудь проходимец.
Ты помнишь, кем ты была? я помню. Позабыла, напомню. Любя тебя еще с тех смутных нелучших для тебя дней. Скотобойня не сводится к одной кровати, ноздри всасывают и исторгают бациллу,; в морской раковине слышно море, но если сгибать-разгибать свое ухо, тоже что-то доносится отрываются пуговицы, срываются парики; концептуальная шелуха, переполненная чаша терпения, застывшие формы, глубокие темные мысли, Нестеров не решается заговорить с Мариной Сербениной от ее глаз исходит свет. Не лунный: дальний.
Ты временно слепнешь.
Привет, Костя, не так давно сказал Нестерову с ленцой пошатывающийся крепыш. Мы встретились с тобой сегодня, попались друг другу на Озерковской набережной в воскресенье со мной столкнулась суровая реальность: сбила с ног, растерла подошвой и пошла дальше
Никакой я не Костя, отмахнулся Нестеров. Не Костя и не Яшмовый Хряк. А вас я вообще не знаю.
Хряк? Почти как я
Как вы, как чемодан я вас не знаю.
Меня ты можешь и не знать, успокоил его ничем не примечательный выходец из народа Валерий «Барсук» Сидоренко, но ты Костя. Костя Гуслевой. Никто, кроме него. Потому что, если ты это не он, я тебе сейчас же набью морду.
Через три сплошные вверх-вниз. Тудасюда под липким сном мой поезд продолжает остановку. А впереди еще один стриптиз. Или поход на слом.
Задраить тормоза и по газам? И плюнуть в пасть подачек? Попробовать, конечно, можно. Как можно испытать свой бензобак на факт взрывоопасности бензина. Хе-хе Не многие дождутся результатов.
Не знаю даже
Пусть лучше постоит и подымит трубой.
Морду мне бить ни к чему, с полной уверенностью в своих словах сказал «Князек». Как не надо и предупреждающе кричать. Подходя ко мне, кричать, чтобы я посмотрел под ноги и вас не затоптал. Посмотрев на воду, Нестеров бессознательно задержал взгляд. Костя, какой-то Костя, почему бы не я
Так, это ты Костя? обрадовался Сидоренко Костя Гуслевой? Мой старый кореш Костян?
Угу.
Точно, да?!
Да. Точно.
Ну, все! Будь ты кто-нибудь другой, я бы тебе просто напросто набил морду, но ты Костя Гуслевой и я тебя убью. Ты же мне всю жизнь сломал. Поступил с ней, как истинный пролетарий с дорогой барской игрушкой Не удержал в памяти? Запамятовал? А я нет. Да, Костя, мне достаточно того, что я нет. Я! Не ты!
Нестерову тогда пришлось нелегко, но он справился: у беззащитно подвыпившего Сидоренко была сломана жизнь Игорь «Князек» сломал ему и кисть левой руки. Но в первую очередь нос. И ребра.
Сегодня иное.
Повисну на твоей двери, об стены бей ее и вздрогни я не сползу в печали, нет
Марина Сербенина едет на эскалаторе, Игорь Нестеров безмолвствует пятью ступеньками выше; на сходе с битком набитой змеи стоит Кирилл Елагин ее муж. Когда Марина оставила эскалатор, Кирилл посмотрел на нее, она на него, Сербенина и в неглиже настороже, она не остановилась, Кирилл ее не остановил, «Князек» ничего не понял; заметив Игоря Нестерова, Елагин поднял руку в приветственном жесте индейского вождя, в конце концов дорвавшегося до тяжелых наркотиков.
На земле я не чувствую себя в безопасности, едва поздоровавшись, сказал он Игорю «Князьку». Посмотрим, что будет под землей. Поглядим, чем там богаты.
Ты же и так под землей.
Я о могиле, пояснил Елагин. И ты прекрасно осознаешь, насколько я не о метро. О могиле, о природе
Для тысяч людей общение с природой заканчивалось летально. Для путешественников, для романтиков
Не передразнивай, процедил Елагин.
Похоже на мозг
На его труды.
Твоя философия религия?
Моя суть не доверяет приходящему в нее извне. Кирилл Елагин неожиданно и колоритно сморгнул. Дядюшка Эмерсон говорил, что «героизм это бодрая осанка души, и нам надо все более стеснять области смерти и ничтожества», но лично я тебе скажу: «Жизнь, Князек, это всего лишь кратковременная увольнительная из небытия».
Возможно. Вполне. Ее дают один раз?
Не уверен. Но мне и одного за глаза.