В ладонь? спросил Редин.
Не
Еще куда-нибудь?
Я потом посмеюсь, промолвила Лариса. Не обижайтесь, если не ко времени. Обещаете, что не обидетесь?
Не обижусь, уверил ее Редин. Вы не смеетесь, потому что я вас не рассмешил, а я, к нашему обоюдному плюсу, не страдаю манией величия. Я, Лариса, был самокритичен и наедине с петлей.
Достойное качество, кивнула Лариса.
И водка под стать.
И вечер зовет
Не верь без задвижки. Не бойся без цели. Не проси без обреза. Кто жив, тот опасен отсутствующий и в этой квартире, и во всем Орехово Станислав Зинявин в детстве мечтал стать музыкантом; он брал в руки бадминтонную ракетку и играл на ней, как на гитаре.
Но его мечта не сбылась.
Зинявин до сих пор играет на ракетке.
Нечто самое изысканное: поздних битлов, Джимми Хендрикса, «Mahavishnu orchestra»
Нас зовет вечер? спросил у Ларисы заметно привстающий Редин. Зовет, чтобы мы остались?
Оо-ох
Что?
Я не возражаю.
Раскаленная твердь на конце сигареты. Проведешь по ней пальцем и скажешь: «Надо же». Только затем сморщищься. В основном, не от боли, а от очередной маленькой суеты в мыслях и действиях насилу отбившись от настигшей его Елены, Игорь Нестеров не смыл с головы дождь и днем позже пришел в церковь не молиться.
Знакомиться с Другими женщинами когда он искал их в других местах, «Князька» впоследствии ждало одно и тоже: секс, скука, скандалы, и Игорь Нестеров стал ходить в церковь, чтобы найти чего-то еще.
Во время службы он неприкаянно стоял в стороне и даже не старался подать вида, что крестится; после одной из вечерен на это обратил внимание неброско хмурившийся батюшка, и Игорь «Князек» откровенно рассказал ему, зачем и почему он здесь уже вторую неделю дышит удушливой вечностью.
Потрепав редкие усы, батюшка самодостаточно сказал Нестерову, но и Тому, кто в нем: в батюшке, но вряд ли в себе.
В церковь, сын мой, ходят разные люди. И мужчины, и женщины, но разные: король Артур вот попробовал использовать алтарь, как обеденный стол, но с него все стало падать. И поделом! Нечего тут бесовской хреновиной заниматься! Как сказано в Писании: ты не войдешь сюда, тебя отгонят слепые и хромые.
Отгонят да и пришибут
Какой с них спрос, промолвил батюшка. Откуда у них силы себя контролировать А на кладбище ты свою женщину не искал?
Еще нет, ответил Нестеров.
Так поищи. Не среди мертвых, конечно, но если и среди мертвых какую подходящую встретишь, то сразу же ее не отталкивай: мертвым же не легче, чем нам. Они ведь все еще живут в сердце Господа. Живы, а не знают того.
Я принесу тебе несчастье, я принесу тебе бобов через ткань твоей блузки просвечивает луна, изо рта работящего бушмена валит дым: уймись, покойник.
Ты уже не вправе.
«Одна у меня была».
«И то слава богу».
«Деточка, легкая, слабая».
«Что с ней, Князек?».
«Сблизилась с лаковым деревом, взлетела на облако, там встала на лыжи и одобрила составленный против меня заговор молчания: я остался холоден. Затем она стала стрелять не прицельно».
«Но попала в тебя».
«Я выдержу, земляк. Плюну и разотру»; июнь, жара, одиночество, Игорь «Князек» хаотично идет по Котляковскому кладбищу и возле тщательно засаженной цветами могилы видит молодую сидящую девушку. Ее правый глаз как будто бы плачет, левый смеется, и Нестеров старается одному ее глазу улыбнуться, со вторым разделить крупную слезу участливо, но не напуская на себя излишнего внешнего драматизма.
Если член, сказал «Князек», ни с того, ни с сего станет древком, то каким же должен быть флаг? Черт сгинь пропади Ну, я и спросил. С вами я не о том вы у этой могилы, вероятно, не просто так?
Поначалу девушка слегка растерялась. Впрочем, ненадолго ее левый глаз, как и прежде, продолжал смеяться, но правый, похоже, плакать перестал.
В этой могиле, сказала она, похоронен мой муж. Первый и пока последний: я вышла за него еще ребенком, но, едва я повзрослела, как он уже умер. Вы были с ним знакомы?
Я не знаю, как его зовут, сказал Нестеров, однако я был знаком со многими. Даже с круто мыслящим снабженцем Вольдемаром Жабиным. Он говорил: «Со мной трудно жить, но легко выжить», но вы о нем, вероятно, не слышали: его еще лет семь назад дрезина под Ростовом переехала.