Я круглая, беременная, обороноспособная, за твой наскок как от глыбы отскок
Глядит на меня похотливо. Признаваться не хочется, но скажу в настроении я приподнятом.
Разумеется, я же к Коленьке направляюсь. Узнай он, с кем я в купе, негодованием разразится мощнейшим.
А с кем я в купе? Ну мужчина, ну взирающий на меня будто наказываемый уединением бык на запускаемую к нему телочку жутко волнующий вечер. Раньше я только предчувствовала, а теперь утвердилась. О, энергия, сколь ты тепла, мила, у мужчины, что в купе, исключительные сексуальные данные, рука у него в кармане. Подвижная рука. Матерь Божья, самоудовлетворяется он, по-моему капитаном судна был капитан.
Капитан Хохряков. Мне пятнадцать, а он обнял меня за плечи и другая рука у него, как у этого.
С кем путешествуешь, с папой? Я говорю, что да, в речной тур меня папа повез берега он вместе со мной обозревал, но на него навалилась усталость и он в каюте. Она у нас, что конура собачья, а у вас, наверно, обширная, капитанская, меня-то в нее не подумываете? завлечь меня к себе у вас не вызревает?
Я, деточка, соплячек к себе не таскаю. Особенно, когда они с папой плывут. Вы мою дочку не видели? А с кем, извините, видели? С капитаном Хохряковым? А каюта у него, извините, где? Сердящийся папа к нам, и от папы мне по шарам, провинившийся шланг обрамляющим. Нет, деточка, чем тебе трогать, я, от твоей юности подзаряжаясь, неоспоримо своей ладонью поработаю. Кто пройдет, поймет, что приобнял я тебя оберегающе, что беседа у нас для тебя развивающая мы на реке Тобол, и тебе не помешает быть в курсе, что река Тобол образована слиянием реки Бозбие с рекой Кокпектысай, моторист Виблданович болтает, что правильное выговариние Кокпектысай гарантирует попадание в рай. Средняя мутность 260, годовой сток 1600 58500 сумма долга я о Тоболе, но последнее о себе. Ночами о долговом бремени размышляю и ночи потеряны и для сна, и для секса, что у меня под фуражкой, сказать больно. Волосы клоками выпадают.
Мужчине, купе со мной разделяющему, из-за волос горевать несуразно. Зрительно, нехоженых дебрей у них густота. Седеет, но не облетает тип у нас не особо распространенный. В постели он, вероятно, крепенький, заваливающий оргазмами грубиян он, вероятно, в ней.
Смотрит на меня жарко. Рукой действует резво.
В здоровом возбуждении? в душевном помрачении? разграничению едва ли поддается.
Мастурбирая, вы, мужчина, меня представляете?
Я тебя вижу
Вы видите меня одетой, а в вашем воображении я скорее всего голая, без возражений вам отдающаяся, ну что, я права?
Прав охотник, права дичь, лишь неправ принесший ВИЧ
Весьма интересный он собеседник. Когда он кончит, мне думается, мы еще увлекательней пообщаемся. При мне, но не в меня он настроился для меня это плохо тем, что меня он обделит, но зато моя верность Коленьке не пострадает, вина перед моим ненаглядным меня не заест, из канализационного стока я выплыла! пасмурность сгущалась, но небо расчистилось! Разумеется, жалко, что страсть неутоленной останется, но верность бесценна, и я тебя, Коленька, ею одариваю, я, тебе предназначенная и тобой обрюхаченная, уже сегодня перед тобой объявлюсь и у меня легкость, невесомость, уставившийся на меня попутчик мерзко дрочит, а я парю, от любви к моему Коленьке искрюсь, вспоминаю, что беременна, и меня рывком на посадку.
Попутчик, кажется, кончил. Я оскорбленно поджала губы. Свое умение до совершенства я довел, сказал он мне, задыхаясь. Как у пьющего, преодолевшего пятикилометровый кросс футболиста-кормильца дыхание у него.
О подобной разновидности мастеров кожаного мяча мне Коленька говорил. Высокооплачиваемый профессиональный футболист несколько лет отыграет и себя вместе с семьей на всю жизнь обеспечит, но Коленька не о счастливцах с суперконтрактами, он о страдальцах. О мастодонтах областных первенств до тридцати восьми по полю пробегал, колени стер, но и до второй лиги не поднялся. Зарплату не рассчитаешь в конце месяца хоть побирайся.
«Задавленный бедностью полузащитник Затупонов у бани обмылки стреляет!».
Аршинные заголовки в «Известиях», «Московском комсомольце», «Бийском рабочем»
Не привлекло бы, нет, не вызвало, ситуация типичная, а она прессу вскипать не заставит. И вообще: тебе, Затупонов, платят?