Вдруг со своего места быстро поднялась Раиса Петровна.
- Данила Акимович! Позвольте мне задать несколько вопросов свидетелю Оганесяну! - сказала она быстро и громко. Обычно всегда серьезная с детьми, молодая учительница теперь улыбалась, и даже в сумерках было видно, что лицо ее порозовело от какого-то веселого волнения, охватившего ее.
"Вот и эта включилась в игру", - с удовольствием отметил директор, а вслух произнес:
- Пожалуйста, Раиса Петровна! Просим! Раиса Петровна согнала с лица улыбку и сурово обратилась к Оганесяну:
- Скажи, Эрик, а где ты ручку искал?
- Ну... под партами, в проходах... Я ведь в среднем ряду.
Учительница оживилась:
- Так! В проходах и под партами в среднем ряду. Ты, может быть, ползал под партами?
- Ну... ползал немножко.
- А ты какой-нибудь сор на полу видел? Оганесян с недоумением уставился на учительницу.
- Сор?
- Ну, бумажки такие скомканные... Ну, короче говоря, записки, которые Мокеевой бросали?
Эрик понял, к чему клонит учительница. Он обвел взглядом ребят, как бы спрашивая, что ему отвечать, но те молчали.
- Записки... Вроде видел, - пробормотал он, помолчал немного и сказал уже уверенно: - Да. Видел записки.
- Много их было?
- Я не считал, но... порядочно.
- Все! Вопросов больше не имею. - Учительница села и снова заулыбалась, как видно, весьма довольная собой.
- Садись, Оганесян, - сказал директор. - Теперь как бы нам найти того, кто видел Мокееву сразу по окончании уроков?
Вдруг вскочил и отбежал от своего места небольшого роста круглолицый и круглоглазый мальчишка. Он был одет в рваную мужскую рубашку с закатанными рукавами.
- Я видел! - сказал он. - Сначала Мокеева из класса вышла, а я - за ней.
- Извини, - сказал директор, - я не упомнил твою фамилию.
- Грибов. Егор.
- Так, Егор. А когда вы из класса вышли?
- Как толкучка в дверях кончилась, так мы и вышли.
- А куда потом Мокеева делась?
- Ну, как - куда? За ворота.
- А ты?
- И я тоже - за ворота. Только Мокеева налево пошла, а я - направо.
- Задачка! - проворчал Федор Болиславович.
- Почему - задачка? - не понял директор.
- А может, Мокеева потом вернулась в школу, чтобы подобрать записки?
- Вопрос серьезный, - согласился директор. - Кто-нибудь видел, как Мокеева вернулась в школу?
Все молчали, но Зырянова подняла тоненькую руку, которая смешно высовывалась из рукава отцовского пиджака.
- Садись, Егор. Давай, Зырянова, говори! Томка встала. Она поглядывала то на директора, то на Луизу. Та сидела насупившись, машинально разгребая дубинкой щепки возле своих ног.
- Данила Акимович, я могу сказать, что, по крайней мере, полчаса, после как окончились занятия, Мокеева в класс не заходила, вот! - Она умолкла и посмотрела маленькими темными глазками на своих сообщников точно так же, как смотрел недавно на них Хмелев: я, мол, свой нравственный долг выполнила, теперь делайте со мной что хотите. Но сообщники смотрели на Томку не враждебно, а просто с большим любопытством.
- Интересно! - заметил директор. - А у тебя какие основания, чтобы так утверждать? Томка проглотила слюну.
- Основания... основания у меня такие. Мы с Милой Вологодской договорились вместе на берег пойти. Она выскочила, когда другие рванули, и нет ее... Я вышла в коридор - там тоже нет, коридор уже пустой... В класс на всякий случай опять заглянула - там Раиса Петровна одна.
- Так-так! А ты больше Раису Петровну не видела?
Томка помолчала немного.
- Видела.
- Когда видела?
- Понимаете... я не сразу ушла. Я сначала по раздевалке немного походила и там Раису Петровну встретила.
- Откуда она шла?
- Сверху. Со второго этажа...
- А что, она домой пошла или в учительскую? Томка опять помолчала немного.
- Она...