- Я, что ли? Это ваши дела, а мне насрать! Ты заварила кашу, сама и расхлебывай!
- Я не виновата, я не хотела, я любила его...
Майор Барышников добился своего, но решил "добить" свою жертву до конца. Он вдруг резко и бесстыже запустил волосатую руку под платье женщины и с силой сжал пальцами между ее ног.
- Этим ты его любила? - задыхаясь от волнения, произнес мужчина.
- Пусти! - возмутилась Марина и попыталась высвободиться от железной хватки майора. - Подонок!
Сан Саныч был в ударе. Свободной рукой он дал женщине звонкую пощечину, от которой та упала на спину. Не отпуская своей руки под платьем и еще энергичнее шевеля пальцами, он грозно прошипел:
- Из-за тебя произошло самоубийство! Твои пальчики на рукоятке и курке пистолета! И только я могу вытащить тебя из этого дерьма!
Молодая женщина испуганно вытаращила глаза и больше не сопротивлялась. В словах Барышникова была страшная правда, и она не видела пути к спасению.
- Как?
Ее голые ноги расслабились, а из глаз брызнули горькие слезы.
- Очень просто... - пообещал майор. - Ты будешь делать все, что я тебе прикажу! - донеслось до ее сознания. - Поняла?
Марина отвернулась в сторону.
- Да.
***
Когда на явочной квартире на Дмитровском шоссе появилась экспертно-медицинская группа во главе с подполковником Грищенко Зиновием Семеновичем, труп капитана Челядинского находился все в том же положении, что и ранее, только в похолодевшей руке мертвеца за посиневшие пальцы цеплялся злосчастный пистолет - неопровержимая улика вины и глупости "самоубийцы"...
Глава 8
Патрик Глен, под кодовой кличкой Шнобель, отошел от первого шока и уже осмысленно отвечал на вопросы старшего оперуполномоченного по особо важным делам Северного округа, молодого, но перспективного лейтенанта Викентия Павловича Прошкина.
Первые сумбурные показания американец давал человеку совсем из другого ведомства, а точнее, пожилому майору ГРУ Илье Матвеевичу Звягинцеву.
Однако, получив необходимую информацию и поняв, что иностранец мало в чем повинен и больше из него ничего не выкачать, люди из военной контрразведки, тщательно прошмонав всю редакцию, передали американского журналиста гражданским властям. Правда, они не отказались от своего подопечного, а только отошли на время в "тень", продолжая вести необходимый негласный надзор за развитием событий и контролируя ситуацию.
***
Старший лейтенант Викентий Прошкин недовольно поморщил конопатый нос, в котором с самого утра щекотало и чесалось. Возможно, молодого человека ожидала халявная выпивка, по народной примете, а возможно, по той же примете, он мог схлопотать по своей чувствительной и любопытной носопырке.
- Так, - с серьезным видом принялся за дело настырный старлей, фамилия, имя, отчество.
Американец недовольно встал с места.
- Я же говорил...
Прошкин со всей силы стукнул по столу.
- Сидеть!
Журналист нехотя сел.
- Сижу!
Старший лейтенант грозно зыркнул на подозреваемого и стал барабанить пальцами по столу.
- Все это мы слышали, - усмехнулся Викентий, - а теперь перейдем непосредственно к делу, поминутно. - Следователь снова пододвинул к себе чистый лист бумаги и приготовился записывать показания. - Фамилия, имя, отчество.
Подозреваемый, поморщившись как от боли, медленно расправил плечи и, глубоко вздохнув, пренебрежительно бросил старшему оперуполномоченному:
- Патрик Глен, американский подданный, журналист, корреспондент газеты "Вашингтон пост".
Прошкин настороженно скосил глаза на иностранца.
- И документы имеются?
Американец суетливо полез в карман и достал документы, с которыми не расставался в Москве ни на минуту, разве что в ванной или в постели с русской проституткой.
- Как полагается!
Патрик Глен небрежно протянул свой паспорт гражданина США и удостоверение журналиста.