В эту среду Витя Голубков вошел легко и естественно, как будто он родился на Невском. Всего через год с небольшим он стал Брюнетом, снял квартиру на Гражданке. Учился Витя легко -- доставал заморское шмотье преподавателям, их женам, детям, тещам, любовницам. Курсовые за него писали сокурсники. Он только платил. В своем деле Брюнет был, безусловно, талантлив... если уместно говорить о таланте в столь специфическом ремесле. Так или иначе, он был умен, осторожен где нужно, а где нужно -- дерзок. Быстро заработал авторитет. Дважды Брюнет оказывался под следствием, отдыхал в "Крестах", и оба раза за недоказанностью выходил на свободу... Таким был период "начального накопления капитала". Очень, в сущности, типичным.
-- Так что у тебя случилось, Брюнет?
-- Очень херовая история, Борисыч. У меня в офисе убийство произошло, -- мрачно сказал Брюнет и посмотрел на меня сбоку, оценивая реакцию.
-- Нормально, Витя... в офисах разборки проводишь?
-- Да я, Борисыч, ни сном ни духом... Как снег на голову. У меня из-за этого характерного поступка такая канитель началась -- караул. У меня два серьезных контракта могут накрыться. У меня...
-- Стоп! -- сказал я. -- Погоди, Брюнет. Давай-ка спокойно. Что ты хочешь от меня?
-- У меня убийство в офисе. Убит сотрудник. Второй по подозрению задержан по 90-й статье... В "Крестах" сейчас. А у меня из-за этих мудаков куча проблем. Хочу, чтобы ты помог разобраться... Поможешь?
-- А как обзывается твоя контора?
Брюнет вытащил из кармана пиджака визитку, протянул. Я взял в руки четырехугольник плотного, очень высокого качества картона с золотым тиснением. В левом верхнем углу располагался логотип фирмы. Правее и ниже -- название: ЗАО "Магистраль -- Северо-Запад", еще ниже: Голубков Виктор Альбертович. Генеральный директор. Еще ниже -- четыре телефона в столбик. Строго и с достоинством.
-- Крепко ты поднялся, Брюнет, -- сказал я и протянул визитку обратно.
-- Ты, Борисыч, визиточку-то оставь. Пригодится... И вот еще что, Борисыч... ты меня при сотрудниках Брюнетом не называй.
-- При каких сотрудниках, Брюнет?
-- В фирме.
-- А на хрен мне твоя фирма, Брю... Виктор Альбертович?
-- Постой-ка, Борисыч. Как мне тебя понимать: ты берешься или нет? -спросил Брюнет, глядя на меня с прищуром.
-- Нет.
-- Почему?
-- Я из ментуры ушел, Виктор Альбертович. С этим покончено. А в частных детективов пускай детишки играют... Будь здоров, Брюнет._
* * *
Черная полоса в жизни старшего оперуполномоченного УР Дмитрия Петрухина началась в конце января. Январь двухтысячного года был слякотный, оттепельный, с частыми снегопадами. Пугали гриппом -- страшным вирусом "А" с австралийским названием "Сидней". В первые январские дни постоянно подпрыгивал курс доллара, в валютниках стояли очереди. В Думе коммунисты, объединившись с "Единством", дербанили портфели. Вокруг них суетился Вольфыч. В Грозном шли бои. НТВ критиковала армейских, заявляла, что Генштаб занижает потери.
Двадцать восьмого января капитан Петрухин и старший лейтенант Лущенко работали возле Мальцевского рынка. Вообще-то, они оказались там до известной степени случайно. Но уж раз оказались -- грех не пройтись с бредешком: любой рынок для опера представляет интерес. А уж Мальцевский тем более. Расположенный почти в центре города, он издавна был криминальным омутом.
-- Ну что, Костя, -- сказал Петрухин, когда подошли к рынку, -времени у нас с тобой минут сорок есть... пошоркаем?
-- Давай, -- без особого энтузиазма согласился Лущенко.
Густо валил мокрый снег, машины расплескивали грязную воду, смеркалось. Опера остановились напротив рынка... Было ли у Петрухина какое-нибудь предчувствие? Не было. Не было у него никакого предчувствия. Он вышел на охоту. Он любил эту уличную полицейскую охоту, где многое построено на удаче, на воле случая.