Может, ты в отличие от меня что-нибудь поймешь.
И я подробно описала Сандре встречу с таинственной парочкой, а также все, что за этим последовало. Мой рассказ настолько захватил подругу, что она даже соизволила сесть. Ее неподдельный интерес вызвал у меня приступ вдохновения, в результате которого были созданы две талантливые карикатуры героев повествования. Сандра взяла блокнот и некоторое время задумчиво разглядывала мои шедевры.
- Довольно неприятные, - сказала она наконец. - Вроде бы не уроды, а что-то в них такое есть... скользкое. Конечно, художник еще более субъективен, чем фотограф, и ты наверняка вложила сюда свое отношение, но... В этом лице, она показала на портрет брюнета, - определенно проглядывает жестокость, а в этом - алчность. А ведь ни того, ни другого они не проявили, значит, скорее всего, в рисунках твоя предвзятость не сказалась... Не знаю, Варька, что тебе и сказать. Я тоже ничего не понимаю.
- Ну и ладно. Не забивай голову. В конце концов, бодяга уже закончилась. Нам остается только пропить шальные деньги.
* * *
За завтраком мы с Сандрой слегка повздорили. Сначала она наотрез отказалась от моего предложения захватить с собой на прогулку доллары:
- Ни за что! Я собираюсь наслаждаться прогулкой и пейзажем, а не оглядываться ежеминутно по сторонам в страхе перед карманниками.
- И не оглядывайся. Украдут так украдут. Легко пришли, легко и ушли.
- Ну да! А обещанный ресторан?
- Вот и я о том же. Представь, через несколько часов мы устанем, продрогнем, проголодаемся, но вместо того, чтобы чинно отправиться в кабак, потащимся за семь верст за деньгами.
- Отдохнуть и перекусить можно и в дешевой забегаловке. Все равно в ресторан в походной амуниции не пускают.
- Пускают, сейчас в каком хочешь виде пускают, были бы деньги.
- Все равно. Я сама в таком виде не пойду. Погуляем, вернемся домой, отдохнем немного, а вечером выйдем в свет. Чем плохо?
Я поняла, что спорить бесполезно, и смирилась.
Вторая стычка вышла из-за моей экипировки. Я собиралась надеть на себя побольше теплых вещей и идти налегке, без сумки. Сандра же требовала, чтобы я оделась полегче, а запасной свитер и обувь взяла с собой.
- На улице тепло и сыро, даром что январь, - убеждала она. - При быстрой ходьбе с тебя в этаком наряде сто потов сойдет. А сапоги точно промокнут.
Но тут уж верх остался за мной. На все Сандрины уговоры я отвечала коротко и веско:
- Ничего, как-нибудь переживу.
В конце концов она отступилась:
- Заболеешь - пеняй на себя. Не думай, что я буду бегать вокруг твоего одра с микстурами и порошками. - Выпустив эту парфянскую стрелу, Сандра ушла одеваться, спихнув на меня мытье посуды.
Наше паломничество традиционно началось с похода на Заячий остров, в Петропавловский собор, где похоронен Петр Первый. Положив цветочки у саркофага виновника нашего знакомства, мы с чувством исполненного долга отправились бродить по Васильевскому. Это тоже традиционная часть прогулки. Хотя нам с Сандрой знакома здесь каждая трещина в асфальте, мы все равно каждый раз немеем от восторга, а Сандра даже забывает о своем фотоаппарате. Проведя на Васильевском прекрасные два часа, мы перешли по мосту через Неву и побрели куда глаза глядят. Сандра едва ли не каждые пять минут срывала с плеча фотоаппарат с таким видом, будто вот-вот упустит бесценный кадр, хотя деревья, чугунные решетки и пустые скамейки, которые она снимала, вряд ли могли испариться в следующую минуту. Иногда подруга загоняла меня в кадр и заставляла принимать "естественные" позы.