Полник вежливо кашлянул.
– Лейтенант?
– Сержант?
– Нас тут целая бригада. Мы можем начинать?
– Думаю, да.
Мы вышли из офиса и прошли на сцену. Мэрфи опустился на колени рядом с телом и начал его осматривать.
– Мне нужно его увезти. Вы сначала все сфотографируете?
– Наверное. Так положено.
Фотограф сделал свои снимки, и Мэрфи перевернул тело.
– Пуля прошла через левое легкое. Наверняка попала прямо в сердце. Смерть была мгновенной.
– С ума сойти! – только и вымолвил я. Доктор встрепенулся.
– Что ты там сказал?
– Это не я сказал, – объяснил я ему. – Это он, – я показал на труп. – Я слышал выстрел и слышал его крик. Потом он появился на сцене перед троицей музыкантов, сказал “С ума сойти!” и скопытился.
Мэрфи гадким тоном пробормотал:
– Сколько времени прошло с того момента, как он закричал, до того, как скопытился?
– Может, секунд пять. Может, меньше.
– А сколько, по твоему мнению, длится мгновенная смерть?
– Здесь ты врач, – вежливо ответил я.
– Я сделаю вскрытие, как только тру повозка привезет его ко мне. Что-нибудь еще надо?
– Его личные вещи. Ничего, если я пошарю у него в карманах?
– На здоровье. Думаю, ты так или иначе сделал бы это.
Я проверил все карманы и найденное барахло передал Полнику, чтобы тот отнес его в офис Полуночной.
Труповозка прибыла, и тело унесли. Мэрфи уехал с ними.
Вернулся Полник.
– Куколка в конторе совсем не рада, что мы используем ее помещение, лейтенант.
– Мы заставим мэра прислать ей официальные извинения. Даже, наверное, я сам сейчас туда схожу и извинюсь. Этого должно хватить до получения ею официального извинения мэра.
– Точно, лейтенант, – согласился Полник.
– Я переговорю с ней. Когда закончу, хочу побеседовать с этими тремя парнями, – я кивнул в сторону музыкантов.
– С каждым в отдельности?
– Для начала со всеми вместе. А потом с официантом.
– Каким официантом?
– С тем, который играл роль пуделя в истории о пуделе и официанте. Мимо тебя он не проскочит. Он здесь единственный коккер-спаниель, носящий рубашки.
Я вернулся в офис Полуночной.
– Вам никогда не говорили, что невежливо входить без стука? – холодно поинтересовалась девушка при моем появлении.
– Я размещаю в этой конторе мой штаб на настоящее время, если вы не возражаете.
– Возражаю и даже очень. Но, думаю, сейчас это не имеет ровным счетом никакого значения!
В руках у нее было что-то очень похожее на новый стакан водки с тоником. Она сидела на диване, скрестив ноги, высоко обнажив прелестной формы бедра. Я прошел к бару и налил себе виски, бросив в стакан пару кубиков льда. Потом подошел к столу и сел.
Полник выложил содержимое карманов мертвеца аккуратной кучкой на край стола. Я все осмотрел: полупустая пачка сигарет, спичечная коробка с надписью “Золотая подкова” на одной стороне, “Полуночная в полночь” – на другой. Еще там был скомканный грязный носовой платок, сто шестьдесят долларов десятидолларовыми купюрами, расческа и пилочка для ногтей.
Последним предметом был засаленный, грязный конверт, на котором было что-то накарябано карандашом.
Я прочитал: “С Оскаром ничего не выйдет, травяной человечек”.
Я вернулся к пачке сигарет, вытащил одну и понюхал. Марихуана, никакого сомнения нет, то есть с “травяной” частью послания все ясно, она сама себя объясняет.
– Вы знаете кого-нибудь по имени Оскар? – обратился я к Полуночной.
– Сам должен знать!
Эта фраза прозвучала гонгом в моем вакууме. Итак, горячий любитель джаза задумал добыть у кого-то какие-то деньги, а надпись на конверте советует ему свалить в канаву. Может, он не захотел так просто сваливать, и, может быть, именно поэтому кто-то всадил в него пулю.
Итак, я – маленький гений, но по-прежнему ничего так и не знаю.