- Он хочет убить Борьку!
- А? Что? Кто? - вздрогнула Ядвига, словно очнувшись от каких-то своих тайных мыслей. - Кого убить?...
- Ваш... брат... Бориса... палкой..., - бормотала Оксана.
- Опять..., - с жуткой досадой фыркнула Ядвига. - Вот придурок-то... Ну сейчас я ему...
Она полезла куда-то за кухонный черный шкаф и вытащила оттуда короткое ружье. Передернула затвор и вышла в комнату, где на полу барахтались Борис и его озлобленный соперник. Причем, Матвейка явно одерживал верх. Его могучие пальцы снова тянулись к горлу Бориса.
- Встать!!! - басом закричала Ядвига. - Встать!!!
Первым вскочил Борис, который ещё был сверху. Ядвига направила ствол ружья в голову обезумевшему брату.
- Ты что? - выпучил глаза Матвейка. - Меня? Родного брата?!
- Никакой ты мне не брат, ты ублюдок и мудак, - прошипела Ядвига. Встать!!! - скомандовала она. - Башку разнесу...
Матвейка, скрипя зубами, стал медленно подниматься с пола.
- Поднялся? А теперь пошел вперед...
На сей раз в огромных глазах Матвея появился испуг. Он медленно, не оборачиваясь, пошел к выходу.
Ядвига прошла с ним в кухню, а потом Оксана и Борис видели в открытую дверь, как она втолкнула его куда-то, а затем щелкнул тяжелый засов. Затем она медленными шагами вернулась обратно, тяжело вздохнула и положила ружье на стол.
- Вот так и живем, - произнесла она, глядя в пол и не обращая внимания на яростный стук и брань запертого где-то рядом Матвейки. - А?! вдруг каркнула она, злобно глядя на молодых людей. - Здорово живем, правда? Тишь, гладь, да божья благодать... На природе, на свежем воздухе... Нравится? А? Чего молчите?
- Как-то не очень, - пробормотала нелепые неуместные слова Оксана.
- Не очень, говорит! - расхохоталась злобным хриплым смехом Ядвига. Тебе бы так, молодая, красивая... Ничего, от сумы, да от тюрьмы... Ладно, все! - подвела она итог. - А теперь собирайтесь и уматывайте отсюда восвояси. От греха подальше... А то я за вашу безопасность не отвечаю... Старик пока дрыхнет, а этот красавчик под замком сидит... Но рано или поздно старый проснется, а этот найдет способ, чтобы выбраться. Я же не приставлена к вам в качестве телохранителя, денег за это не получаю...
- Но вы же сами нас сюда позвали? - робко заметила Оксана. Борис сидел на стуле, тяжело дышал и растирал горло, на котором оставались следы железных пальчиков Матвейки.
- Позвала-то позвала, хотела как лучше, а получилось... - Снова злобно расхохоталась она. - Как всегда... Что-то очень вы не приглянулись моим домочадцам... Чем, не понимаю... Молодые, красивые, вежливые... Ненормальные они оба, черт их разберет, чем это вы им так не угодили... Живут оба у меня как у Христа за пазухой, жрачку им ношу, готовлю, стираю их поганые обосранные тряпки, дом убираю, как могу, а они даже не дают в кои-то веки гостей пригласить, с нормальными людьми посидеть, поговорить, творят черт знает, что... Не люблю я их, а что делать? Бросить бы все это, убежать от них, куда глаза глядят, а никак нельзя - грех, один старый, другой убогий, что они без меня? Мигом пропадут... Ладно, ступайте, я сама с ними разберусь, такой уж мой крест... Мне его и нести.
Оксана встала, Борис тоже. Оксана сделала шаг по направлению к Борису, но споткнулась и скорчилась от невыносимой боли.
- Я не могу, - прошептала она. - Очень болит нога... Опухла... И голова кружится, спать очень охота...
Она с какой-то укоризной поглядела на Ядвигу. Та стояла около печки, скрестив руки на груди, словно изваяние, не двигаясь и не моргая.
- Вы же чем-то опоили меня, - еле слышно произнесла Оксана. - Мне плохо... Боренька, мне плохо... Она отравила меня, Боренька...
И замертво упала на пол. Борис бросился к ней.
- Ерунда все, - словно отрезала Ядвига. - Болевой шок, не что иное. Помоги-ка мне отнести её вон на ту кровать. Пусть отоспится...
Делать было нечего, Оксану отнесли на кровать. Борис сам не свой от ужаса присел рядом с ней.