- Вы не любите бриллиантов?
- Я не люблю подкупа.
- При чем тут подкуп?
- Никогда ничего не делают даром, Альбер. Разве что-то совсем ничего не стоящее. А бриллианты имеют цену.
- Наверное, вы и в самом деле не очень любите их. Хотя носите перстень с бриллиантом.
- Я бы не стала тратить деньги на бриллиантовый перстень, - замечает Мод, медленно двигаясь дальше вдоль витрин. - Это подарок бывшего мужа.
- У вас был щедрый муж, - бормочу я, стараясь избежать столкновения с мальчиком, который мчится на роликах прямо на меня. В последнее мгновение мальчик резко сворачивает, довольный, что напугал меня, и направляется к следующей жертве.
- И все-таки вы не раскрыли причину вашего развода, - говорю я.
- Я не сержусь на вас, что вы избрали мое прошлое как способ убить время, - ворчит Мод. - Но и на этот раз вы не угадали.
Не возражаю, но и она, кажется, чувствует необходимость как-то убить время, потому что после короткой паузы продолжает:
- Наверное, вы никогда не были женаты, если не понимаете, что всякий брак - это уже достаточная причина для развода. Может, я бы не сделала этого, если бы натолкнулась на кого-то из тех слабохарактерных мужчин, которые будут потворствовать всем твоим привычкам. Только мой муж хотел, чтоб я потакала его привычкам, принимала дома неприятных типов, ибо он считал это полезными связями. Шла к нему в постель, когда он захочет, родила ребенка, потому что он этого хотел, и даже бросила работу, ибо господин, видите ли, зарабатывал вполне достаточно для двоих.
Она не привыкла к длительным разговорам, поэтому, коротко изложив суть дела, умолкает.
- А ваш муж, конечно же, был коллегой Сеймура... - решаюсь я рискнуть еще.
На этот раз она молчит, словно размышляя, не слишком ли откровенна со мной.
- ...имею в виду - социолог, - уточняю я.
- Не будем вдаваться в детали, - предлагает дама.
- Это не детали. Ведь вы ради работы разорвали брак...
- Я разорвала брак ради своей свободы.
- О какой свободе можно говорить при такой работе!
- Любая работа - это всегда зависимость, Альбер. Свобода - лишь пауза между двумя рабочими днями, и я, чтоб вы знали, хочу сама распоряжаться этой паузой.
- Все-таки вы увлечены своей профессией.
Она не отвечает.
- Спущусь в "Дионисус" выпить кофе, - говорю я. - В нашей гостинице отвратительный кофе.
Кофе в "Европе" в самом деле готовят по старой немецкой привычке: как можно больше цикория и меньше кофе.
- Да, да, идите, - соглашается Мод. - Я тоже скоро приду. У меня телефонный разговор.
Последнее время Мод чаще доверяла мне, это очень легко объяснить, учитывая то, что мой бельгийский паспорт был у нее в сумочке, а об австрийском она даже не подозревала.
Ресторанчик "Дионисус" является составной частью ансамбля музея римского искусства, что прилепился у кафедрального собора. Заведение имеет вполне современный вид: большой параллелепипед из стекла и алюминия, из окон которого виден и фасад нашей гостиницы. Устраиваюсь около одного из окон; ресторан почти пустой - уже не утро и еще не обед, поэтому официантка сразу же приносит мне заказанный кофе.
Да, фасад гостиницы видно отлично, даже окно моей комнаты - третье слева на втором этаже: занавески на окне подняты, и я могу увидеть кое-что в комнате, а именно - большое подвижное синее пятно цвета туалета уважаемой Мод. Это такое, значит, доверие! Хорошо, что я вовремя преодолел легкомысленное стремление спрятать свой австрийский паспорт в гостинице.
Дама появляется в "Дионисусе" через четверть часа.
- Вы, кажется, сегодня в хорошем настроении? - спрашиваю я.
- Разумеется, сегодня воскресенье, - говорит она. - Даже по Библии, воскресенье - день безделья.
- В нашем календаре последнее время все дни воскресенья.