Это кто?! Перепугался самурай Илья и выхватил меч, что по самурайскому кодексу бусидо считается большим оскорблением.
Это? Спросил Женя обеспечено и обернулся к дракону. Это аксолотль. Тот самый, что я Оксанке Селиверстовой пытался на день рожденья подарить, а она мне его вернула. Он сначала в амбистому превратился, а теперь в дракона.
Что жизнь с аксолотлями делает! Сочувственно проговорил Вильям.
Да уж, согласился Женя.
Аксолотль в ответ качнул лобастой головой и печально, по-коровьи вздохнул. Видимо, он поддерживал идею трудности и опасности жизни и ее способности проводить над зверьми разные мутации.
А он не кусается? Настороженно спросил Илья, продолжая держать меч в полуобнаженном виде, готовым в любой момент использовать его по прямому назначению.
Кусается, весело ответил Женя. И огнем плюется, когда я ему скажу.
Уже лучше. Послушный?
Послушный.
Отлично, но все равно держи его подальше. Ты его сегодня кормил?
Нет.
Вот это уже плохо. Вдруг он проголодается и нас съесть захочет.
Дракончик, услышав эти слова, снова печально, по-коровьи вздохнул.
Вот видишь, отшатнулся Илья. Он уже вздыхает. Это от голода. Предвкушает, небось.
Ну ты и храбрец, усмехнулся Женя.
Я понял! Вдруг воскликнул Вильям, вскакивая.
Чего ты понял? Спросил его Илья.
Аксолотль это ключ ко всему случившемуся! Был он аксолотлем, жил себе в своем аксолотльем обличье, жрал свою аксолотлью еду и был доволен. Потом обстоятельства изменились, стало суше, и он превращается в тигровую амбистому. Но и тигровая амбистома и аксолотль суть одно и то же. И дракон, он только внешне дракон, но он остался аксолотлем!
Не понял! пробормотал Илья.
Я тоже не понял, ЧТО ты понял, произнес Женя.
Ну как же, как же, продолжал бушевать Вильям, на него обрушилось вдохновение, но собрать мысли для внятного объяснения пока не получалось. Аксолотль и твоя амбистома один вид. Так?
Так, ответил Женя.
Ну вот, а дракон это тот же самый вид. И Шайкина, и Ильясамурай, и Громовы, которые стали моими слугами. Изменилась только внешняя сторона, а суть. Суть не меняется. В каждом из нас есть множество вариантов, и в зависимости от обстоятельств меняется внешность. Громовы всегда были слугами, только обстоятельства сделали их семьей главврача. И у Ильи, где-то в глубине его сущности был спрятан самурай.
А если что-то опять изменится, я превращусь в крысу? Спросил Илья.
Нет же! В твоей сущности нет крысы!
Ничерта я не понял, проворчал Илья.
Я тоже, сказал Женя.
Ну как же! В каждом человеке, в каждом событии, в целом мире есть несколько вариантов возможностей, как в аксолотле. Они в них заложены изначально, так сказать: про запас. Аксолотль это же, по сути, головастик, который живет как головастик, размножается и умирает, так и не становясь взрослым. И только, когда пересыхает водоем, он становится взрослым. Ведь так?
Так, кивнул головой знаток таких животных Женя.
Тетка Алка всегда была горластой бэнши, Илья самураем, а Громовы рабами. И каждый дом это немного дворец. И наша станица это сказочный город, только спрятанный, скрытый. Понятно?
Ни фига не понятно! Сказал как отрезал Илья.
Ну и ладно, примирительно проговорил Вильям, его задор уже остыл.
Он уселся за японский столик, налил себе чаю и выпил одним залпом.
Мужики, воскликнул Женя после паузы. В станице такое происходит!
Представляем, пробурчал Илья. С меня хватает моего японского замка и самурайского прикида.
Это еще мелочи! Все дома в станице во что-либо превратились: во дворцы, замки, пещеры, терема! Вместо здания администрации какой-то лабиринт, кто туда входит, обратно выйти не может, там и остается. Говорят, наш районный глава там уже заблудился. Слышали крики о помощи, но его заел какой-то Минотавр.
Хм, усмехнулся Вильям.
А у меня дома мой зверинец изменился вооще! Мама увидела, чуть в обморок не упала. Вместо рыбок, мадагаскарских тараканов, веретениц, морских свинок дракончики, мантикоры, какие-то горгульи, гремлины. Я даже название подобрать не могу! Страшные все, но меня не трогают.
Сытые потому что, решил Илья. Проголодаются и тебя сожрут, и твою маму и брата твоего непутевого.