Куда путь держим? осведомился всадник.
К деревне, Ваша светлость, на всякий случай, как бы невзначай, отодвигаясь в тень, ответствовал я. Назначен сюда учителем.
На моей памяти, учитель это тот, кто за собой связку книг еле тащит, а вы, как понимаю, налегке. Всадник спрыгнул на землю. Он оказался молодым человеком почти одного со мной роста. Держался он очень просто.
Будем знакомы, учитель. Барон Фраймер.
Это был сам владелец замка, к которому я ехал. Я с поклоном пожал протянутую мне руку условным жестом, как мастеру, и назвал себя.
Имею поручение к Вашей светлости, сказал я, складывая пальцами условный знак.
Барон попросил мой чемодан и ловко приторочил его к седлу.
Держитесь за седло с другой стороны, и быстро добежим. Вы, как вижу, бегать умеете.
Когда он это смог разглядеть во мне, не знаю. Я подумал, может, сразу попросить его помочь забрать при оказии из гостиницы при городской таверне пару оставшихся там ящиков с книгами, но барон меня опередил.
А за вашими книгами в таверну я завтра пошлю человека, продолжил он, словно читая мои мысли. Ну, побежали?
Чувствовалось, что умное животное было привычно к такому способу передвижения с человеком. Я быстро нашел ритм и стал получать удовольствие от того, как летит под ноги земля, как тело само рвется вперед и не падает Барон бежал с другой стороны. Промелькнули заросшие изгороди маленькой деревни, и дорога начала подниматься. Вскоре мы стояли у моста к замку. Его охраняла огромная белая собака.
Свои, Шенди, сказал барон. От бега он совсем не запыхался. Пес послушно отошел в сторону и открыл нам путь. Мне вернули чемодан и провели по железному настилу моста, затем по небольшому, чисто выметенному внутреннему двору к башне, в которой барон открыл малозаметную боковую дверь. За ней был спуск вниз, освещаемый странными трубчатыми светильниками. Я нигде таких не видел раньше. Таким холодным светом зимой луна светит.
Нам сюда, сказал барон.
Я кинул взгляд назад. Кроме нас и белого пса у ворот никого заметно не было. Лошадь никто не спешил забирать, она так и стояла, опустив к земле голову. Вслед за хозяином я начал спускаться. Мы пришли в комнату с низким потолком и большим диваном. Там же стоял низкий стол, заставленный закрытой полотенцем посудой. Барон откинул полотенце, взял один из котелков и протянул мне вместе с вилкой.
Подкрепитесь сперва с дороги. Вести могут подождать».
Я остановил чтение. Сначала читал медленно, привыкая к почерку и старому написанию, а потом все быстрее. Ростислав, Марта и Влада меня слушали с большим вниманием.
Влада, а ты не помнишь в нашей башне в замке такую малозаметную боковую дверь и такой ход вниз на ней? спросил я.
Влада покачала головой. Нет.
Ну, это ни о чем не говорит, сказал Ростислав Петрович. Если она есть, то может быть хорошо замаскирована. Вполне возможно, что ею команда Меера пользовалась, зачем им все на виду держать? Наводка есть, надо искать.
Пока я не вижу подтверждения, что это именно наша башня, где у нас тут мост? с этими словами я взял в руки следующий листок и продолжил чтение.
«Еда была очень вкусной и сытной. Когда я отодвинул опустевшую посуду, хозяин с улыбкой заметил:
Вот вы, мой дорогой, за десять минут проглотили то, чем тибетские монахи могут питаться месяц. А еда, знаете ли, отбивает просветление, что и сказывается на европейцах.
Мне спорить не хотелось, жутко захотелось спать, но я крепился.
Вот, выпейте вот это, протянул мне бокал барон.
В нем оказалась бесцветная и необычайно вкусная жидкость, мгновенно прогнавшая сон.
Что это? спросил я, ставя бокал на стол.
Вода, дорогой мой, обыкновенная вода. Сок первоистоков. Барон опустошил свой бокал. Теперь, рассказывайте, с чем вас ко мне послали братья?
Я открыл свой чемодан и передал ему посылку и записку. Он внимательно прочел записку, потом провел по ней пальцами, словно принимая скрытый текст, хмыкнул и при мне развернул посылку. В ней оказалась вырезанная из блестящего черного камня фигурка пирамида на шестигранном основании. Барон крепко сжал ее руками и закрыл глаза. Свет сразу потускнел. Он сидел долго, потом быстро вновь завернул фигурку в прежнюю упаковку и протянул мне. Я только успел заметить, что она стала совсем прозрачной.