Я закрываю глаза, и эта ночь снова со мной: дикий скрежет металла, десятки яблок, падающих наземь, и острая нечеловеческая боль. Она как сверхновая звезда мгновенно взрывает все мое тело, мой позвоночник ее основной стержень. И какой-то смешной вопрос, застрявший в мозгу: «Это все происходит со мной?!» И все это в одно долгое мгновение. А затем боль исчезает, как будто и не было. На долю секунды, но только на долю, я чувствую себя раздавленной под монолитной плитой (как потом оказалось, под продавленной крышей вагона и дверью купе). А потом тишина.
Нет ни скрежета, ни движения, яблоки упали и умерли, боли больше нет, а есть странная, удивительная, небывалая легкость и музыка, задумчивая и сентиментальная. Я легко, без посторонней помощи выбираюсь из-под обломков вагона, удивленно оглядываю себя. Ничего себе! Ни царапины, ни пореза на голых ногах, которым защитой были только шорты. Ищу глазами Лариску, а вот и она, помогает подняться с земли и избавиться от осколков стекла в волосах нашей соседке. Та держит на руках четырехлетнюю дочь, которая еще не успела проснуться. Следом идет молодая пара из соседнего купе, а за ними шестилетний мальчик, который днем кричал и топал в коридоре громче всех, и другие пассажиры, их много. Все целы. И вдруг мой взгляд натыкается на Егора. Да-да, на Егора одного из мальчишек, бывших с Ним, одного из учеников.
Я замираю, я не знаю, как это описать. Где-то слышала выражение глаза горят как уголья, вот это про него. Волосы, раньше аккуратно причесанные, теперь развеял ветер. Но не это самое главное два мощных белых крыла вырастают за спиной юноши и достигают земли, на белых одеждах перья и птичий пух. Так вот из какого гнезда ты, мой птенчик!
Егор не видит меня, он спешит к Лариске. Та с неохотой отрывается от соседки, поднимает голову и смотрит на лик ангела. Он бережно берет ее за руки. Они смотрят друг другу в глаза. Она что-то говорит, он согласно кивает, потом он говорит, а она плачет.
Лариса! Лариска! кричу я и хочу бежать к подруге, но ноги не слушаются.
Ангел расправляет крылья, огромные белые опахала, один взмах, и он взмывает ввысь, держа Лариску за руку. А небо, в которое они устремились, совсем незнакомое. Не звезды, а странные облака, невообразимые перистые образования, похожие на крылья ангела, вижу я на небе. Если приглядеться, можно сравнить их с пирамидами или конусами, нет, скорее с уходящими в бесконечность трубами.
Это туннели Вечности, тихо говорит Он, следя за моим взглядом.
Я отрываюсь от неба, смотрю на Него, неизвестно когда оказавшегося подле меня, и небо опускается вслед за мной в бесконечную синь его глаз, в горящий решимостью и мужеством лик Ангела смерти. В руках его длинный серебряный меч ночи, одежды не столь белоснежны, как у ученика, и два огромных крыла не белеют, а отливают багрянцем. Я оглядываю Его с удивлением и почему-то спрашиваю:
Ты не похож на Егора своего ученика?
Конечно, не похож, шепчет Он, он принял смерть невинным, а мои руки в крови
Это и есть твоя служба? догадываюсь я.
А в это время высоко в небе в белоснежный туннель Вечности, резко взмахивая крылами, с четырехлетней девочкой и ее матерью на руках, ныряет Максим, второй ученик.
Ты плачешь? теперь удивляется Он. Возрадуйся, их души безгрешны, и светлые ангелы сопровождают их в небо. Невинного ждет невинность. Смотри!
От взмаха его крыльев поднимется ветер, громовым голосом призывает Он мужчину, того, что с молодой женой ехал в соседнем купе. Тот падает на колени и закрывает в отчаянии голову руками, рядом падает ниц его жена. Меч Ангела озаряют молнии, взмах руки, гром Я закрываю глаза и зажимаю ладонями уши. А когда открываю, вижу, как Он взмывает с неподвижными телами мужчины и женщины ввысь и влетает в другой тоннель. Из соседнего появляются один за другим его ученики, вот они снова на земле. Егор задает вопросы нашему проводнику, Максим успокаивает мальчика, затем почти одновременно они взмывают в небо. Я снова закрываю глаза, я теперь совсем бесчувственная, я жду своей очереди, но не знаю, как надо ждать, о чем нужно думать перед смертью, то есть сразу после смерти
Я набираюсь мужества и открываю глаза. Он вновь передо мной.
Я спрашиваю:
Отпуск кончился?
Кончился, отвечает Ангел, умершим насильственной смертью Он в награду исполняет заветные желания. Я хотел увидеть женщину, которая могла стать матерью моих детей, если бы меня не убили в девяносто третьем