Ангел смерти
Рассказы
Алена Ушакова
© Алена Ушакова, 2016
Ангел смерти
Так кем Он был? Я не знаю. Я, вообще, мало, что знаю. Я не сильна в философии, и во всех других науках тоже. Я ничего не читала о подобном. Я и не читаю почти ничего, кроме блогов в Интернете, глянцевых журналов, которые мы с девчонками шумно обсуждаем в курилке, или красочных проспектов, что читаю, когда сижу в очереди к своему мастеру в парикмахерской за углом. Я не люблю читать, не научилась в детстве. Окончила техникум и вперед во взрослую жизнь. Мне никто никогда ничего подобного не рассказывал. Бабка, хоть и была набожной, в церковь меня с собой никогда не брала. Почему? Отцу, который свою тещу по определению недолюбливал, это не нравилось.
Вчера вечером после работы я зашла в Свято-Архангельский собор, в тот, в котором Ларису отпевали. Отец Сергий узнал меня, оторвался от служившей в церкви подслеповатой толстой девушки в черном платке и старушечьих чулках, которую распекал за что-то, подошел, руку мне на плечо положил, подвел к какой-то иконе. Много говорил, я не все поняла, что-то о том, как надо горе переживать, свечу за упокой подруги велел поставить. Долго так со мной стоял. А я снова плакала и наблюдала, как свеча горит, потрескивает и тихонько оплывает, и все решалась начать говорить. Хотела отцу Сергию рассказать о Нем, спросить, что все это значит, но так и не смогла, поэтому рассказываю вам.
Это лето у меня сразу не задалось. С Витькой поцапались из-за какой-то ерунды и разбежались я к маме, он в рейс. Думала, вернется, все будет как прежде, а его все нет и нет, и не звонит. А я первая не хватаюсь за трубку принципиально.
Лето меж тем в разгаре. Все девчонки знакомые с приятелями на югах, кому повезло за бугром, кому не очень в Сочи. Замучили вопросами: «А ты чье побережье осчастливишь своим дефиле в купальнике?» Что тут ответить: купальник суперский есть, фигура «закачаешься» как будто тоже, не зря в управлении числюсь одной из самых красивых, и на банкетах-совещаниях именно мне доверяют подносы с водочкой и шампанским важным людям подносить, а на юга поехать не с кем. Ну, конечно, если очень захочется, можно подмигнуть, и какой-нибудь богатенький папик обязательно подвернется, хоть из нашего управления, хоть с улицы. Но «так» что-то не хочется. Может, лет через надцать, если материны предсказания типа «чего роешься, никогда замуж не выйдешь» сбудутся, наверное, озабочусь поиском папика. А сейчас рано, молодая еще.
И тут Лариска на свою беду подвалила. Ей, что в это лето, что в прошлое, не выбирать на юга или с подругой, или никак. А Витька все не звонит. Ну, я и согласилась. Без Витькиных вложений на мою копеечную зарплату и материну пенсию не разгуляешься, и поехали мы с Лариской, только не смейтесь в Адлер. Да-да, в Адлер, и именно поехали, а не полетели. «Вот, гад, только заявись, думала я о Витьке, глядя из окна купейного вагона на начинающуюся полоску черноморского побережья, я тебе этот отпуск припомню, ты мне заплатишь»
Устроились, правда, неплохо частная гостиница, уютная, почти роскошная, до моря пять минут. Ну, и все черноморские радости. Море прелестное, голубое-голубое, прозрачное (каждая галечка видна), теплое, разве что не кипяток, медуз мало. Заплывешь за буйки, так что люди с берега букашками кажутся, перевернешься на спину, закачаешься на волнах и говоришь себе: «Я синяя морская звезда!» Почему синяя? Да, потому что купальник у меня синий. Благодать-то какая! На пляже публика так себе. Но мое дефиле, конечно, удалось на славу, кто бы еще сомневался? Но все не в радость. Впрочем, о чем я? Я вам совсем не об этом, не о радостях пляжных хотела рассказать. Теперь это все пустое, эти летние впечатления ни к чему
Он появился за несколько дней до нашего отъезда, да, совсем не задолго, дня за три-четыре. Я про себя с досадой отметила: «Эх, где ж ты раньше был, нам скоро в поезд, какой тут курортный роман?!» Высокий, как в сказках рассказывают косая сажень в плечах, огромный, но при этом изящный какой-то, детиной или громилой такого не назовешь. Волосы пострижены коротко щеточкой. Загореть и обветриться где-то уже успел. Глаза голубые и многозначительные какие-то. Дерзким и самоуверенным он мне в первый момент показался. Лет ему было, может, и тридцать, а, может, и сорок. А с ним два мальчишки лет пятнадцати.