Титры: человек это
Мы долго искали точное определение, но не нашли и закончили фильм большой паузой.
Эта пауза разразилась телефонным звонком из Москвы: один из членов фестивального жюри, который когда-то был моим преподом в институте, поздравлял меня с удачным фильмом, который, к сожалению, не был отмечен призом. «Ты знаешь причину», утешил он меня.
Впрочем, в нашем городе я стал знаменит, хотя местные власти не простили мне моих разоблачений. Передо мной и Ниной, теперь уже моей женой, закрылось все и моя телестудия, и ее отчий дом, и архитектурный факультет, который она не смогла окончить. Выход был один: Израиль, странный край, поразивший меня невероятной жарой и такой же свободой, и красными, сочными, взрывающимися в лицо яблоками. И хотя взрыв этот случился много позже, когда у нас уже была работа, дом, друзья, но в искаженной моей памяти осталось не это, а последние полгода, проведенные в госпитале Тель Ашомер, среди белой пустыни простыней, беспощадных пальцев хирургов и обязательного голоса Нины: профессор Бен Яков, вы обещали посмотреть мужа!
Что ж, обещания иногда выполняются, строго улыбнулся тот, и именно сегодня.
Главный хирург Бен Яков не доверял подчиненным. Обычно он мирно проходил по коридорам своего обширного владения и вдруг врывался в какую-нибудь палату, что было совершенной неожиданностью для всех, кроме его ассистентки Шош. И вот они возле моей кровати, он большой, с развевающимися седыми волосами, она беленькая, почти прозрачная, которую он выбрал из всех, потому что любил анекдоты о блондинках.
Посторонних прошу удалиться! протянула девушка, и так как она смотрела на меня, мне показалось, что посторонний это я. Нина же и не думала уходить.
Шош подала профессору мою папку.
Что ж, с удовольствием сказал тот, когда бинты были сняты мне и смотреть нечего: моя работа, я знаю здесь каждый миллиметр. Его широкая рука как-то по собственнически касалась моего черепа. Дело идет на лад. Швы сошлись прекрасно. Ну, а что нам говорят последние снимки? Все очень чисто, поздравляю нас обоих. Я думаю, вас пора выписывать.
Он был очень доволен:
Знаете, успех операции заложен в пальцах хирурга. Они должны быть сильными и чуткими, как у хорошего виолончелиста. Помните Элегию Маснэ: А-а-а, а-а, а-а-а, пробасил он, но заметив, что ассистентка уже разложила какие-то бумаги, перешел к прозе:
Итак, пиши: внешняя ткань выглядит совершенно здоровой
Тут в дверь заглянула большая толстая эфиопка и, стараясь быть незамеченной насколько это было возможно при ее габаритах, покатила к дверям тележку с остатками завтрака.
А яблоко? добродушно попенял ей врач. Оно совсем нетронутое. Да это самое полезное из всего, чем здесь кормят!
Он засмеялся, а меня охватил озноб, когда красный сочный ионатан плавно скатился из руки санитарки в мою онемевшую ладонь.
Продолжим, Бен-Яков вернулся к медицинскому заключению, швы зажили, зажили, повторяла девушка и в тоже время исподволь наблюдала за мной, а я весь дрожал, обжигаясь этим проклятым яблоком, профессор, тихо сказала ассистентка, обратите внимание на пациента, не отвлекайтесь, одернул ее тот, рана на снимках почти не заметна, Нина, помоги мне, беззвучно кричал я, медленно погружаясь в какую-то темную пропасть, и она, все видя и понимая, в отчаянии толкнула стакан, стоящий на столе, вода выплеснулась на белый лист бумаги, ах, боже мой, воскликнул Бен Яков, какие только анекдоты не слышишь о блондинках и все удивляешься, Шош вытирала глаза и стол, яблоко между тем покатилось на пол
Ладно, успокоил ассистентку отходчивый профессор, потом перепишешь и принесешь мне.
Глянув на меня, Бен-Яков проговорил:
Я вижу, вы расстроены, молодой человек? Успокойтесь, это займет еще денек-другой.
Оба они, как и в начале визита, бесшумно проплыли мимо, а огорченная Шош еще раз кинула в мою сторону тревожный взгляд, словно не в силах отрешиться от какой-то странной мысли
Опустошенный, я рухнул на кровать.
Так вот что чувствуют преступники! мрачно проговорила Нина
Назавтра она уже была в другом настроении.
Мне позвонили, что тебя выписывают! крикнула она с порога.
Потом в дверях появился высокий, плечистый парень.
Машина будет у выхода, улыбаясь Нине, сказал он, и я вдруг понял, что она, наверное, очень хороша, моя жена, но понял это умом, а не сердцем. Незнакомец кивнул мне и отступил в коридор.