Нет-нет, ничего страшного.
Конечно, ничего страшного! опять завопил костлявый голенастый горлопан. На старости лет побомжевать захотелось, а так ничего страшного!
Воронцов ощутил неприятный холодок под ложечкой. Он возникал там редко, в тех сложных и неудобных ситуациях, в которых умелый человек оказывается лишь изредка. Воспитание не позволило своему несчастному обладателю притвориться неслышащим.
Вам негде жить?
Мужик, ну тебе-то какое дело! Иди, куда шел!
Женщина подняла на сочувствующего блестящие карие глаза:
Спасибо, я сама разберусь.
Как ты разберешься, как! У тебя же ни хрена нет, ни хрена! Ни копья у тебя нет, понимаешь! Ты же дура, дура!
Это ваш сын? на всякий случай поинтересовался Воронцов, хотя был абсолютно уверен в положительном ответе, потому что не представлял, на кого еще может орать в таких выражениях прыщавый пацан еле-еле душа в теле.
Разумеется, женщина утвердительно кивнула видимо, растерялась от неожиданности.
Куда вы идете?
На вокзал, наверное.
На вокзал она идет! вновь возопил пришелец из ада. Что тебе делать на вокзале, дура! У тебя же денег нет на билеты! На вокзал она идет!
У вас действительно нет денег на билеты?
Нет-нет, спасибо, я придумаю что-нибудь, поторопилась ответить женщина на предложение, которое Воронцов не успел сделать. Тот и сам не знал, как следует себя вести в создавшемся положении. Извиниться, попрощаться и отправиться дальше после всего услышанного просто подло. Двадцать первый век, документальные фильмы о тайнах криминального мира и многочисленные детективы учили его не доверять людям, но он родился давно и никак не мог избавиться от вбитых в его голову азбучных истин.
Знаете, я не хочу силой влезать в вашу жизнь, осторожно начал Воронцов.
Спасибо, спасибо, я сама, оборвала его женщина.
Охотно верю, но на всякий случай возьмите, он протянул собеседнице свою визитку.
Ну куда ты лезешь, мужик! Ты замуж ее хочешь взять? с новой силой заистерил подросток.
Воронцов изо всех сил старался и дальше игнорировать сопливого придурка, но с каждой минутой терпение иссякало, и всякое могло случиться.
Спасибо, не надо, испуганно отворачивалась от протянутого ей кусочка картона странная женщина.
Она у тебя деньги возьмет до Челябинска, а там под забором сдохнет, и я вместе с ней! А могли бы здесь спокойно пожить!
Не могли бы, чуть слышно шепнула несчастная.
Не могли бы! Из-за тебя и не можем!
Не из-за меня.
Ну конечно, из-за него! Он тебя гнал, что ли! Скажи, он тебя гнал?
Да, совсем неслышно шевельнула губами мать и жена.
Врешь! Врешь! Не гнал! Ты сама взбрыкнула, сама!
Я не могла там остаться.
Ну и шла бы, куда хочешь! Почему я должен за тобой тащиться?
Воронцов совершенно не понимал, зачем присоединился к семейной сцене чужих ему людей. Его характер вообще не предполагал конфликтов, он уклонялся от них всегда и везде, по любому поводу и без оного вовсе, когда ситуация, положа руку на сердце, требовала соучастия любого порядочного человека, и когда конфликт зрел исключительно в его собственном неискушенном сознании. Теперь он стоял с протянутой рукой и крутил в пальцах отвергнутую визитку, силясь осознать свою противоречивую роль в происходящем.
Гражданочка, с ноткой нерешительности в голосе возобновил речь незадачливый джентльмен, я ведь не могу просто так отсюда уйти.
Еще как можешь! рыкнул сиплым подростковым тенорком несносный отрок.
О чем вы? искренне удивилась мать негодяя. Вы нам ничем не обязаны, идите себе с Богом.
Я не могу. Меня совесть будет мучить.
Почему? Я ведь ни о чем вас не прошу. Наоборот, я говорю: спасибо, нам не нужна помощь.
У меня ведь есть голова на плечах. Я предлагаю компромисс. Вы возьмете у меня визитку, а я оставлю вас в покое. Не захотите не позвоните, но совесть меня не загрызет. Иначе я получаюсь совсем уж законченным подонком.
Женщина задумалась, терзаемая с разных сторон инстинктом самосохранения и хорошим воспитанием, затем неловко взяла визитку, поспешно поблагодарила и отвернулась от искусителя, словно испугавшись. Несносный ее отпрыск скорчил презрительную гримаску и всем своим видом показал ненависть к миру взрослых, построенному на лжи и двоемыслии.
Воронцов обогнал странную парочку и деловым шагом отправился дальше по пути порока. В намеченное время он добрался до своей трехкомнатной квартиры в сталинском доме и лег спать, когда город наконец проснулся. Жилье альфонса вовсе не напоминало своим видом такового. Наоборот, создавало ощущение стабильности, солидности и достатка. Только сведущий человек мог постичь скучную истину облик квартиры создавался десятилетиями, но не Воронцовым, а его родителями. Сам он привнес в обстановку только пристойную бытовую электронику и компьютер, средоточие жизни. Этот последний стоял на письменном столе в кабинете, в том же помещении находился и неплохой музыкальный центр, поскольку хозяин любил во время работы мелодический звуковой фон, желательно без участия человеческого голоса. Голос уже не фон, он отвлекает внимание. Между письменным столом и входной дверью стояло старое кресло-кровать, такой же след родителей, как и вся квартира. Его неизменно накрывал гобелен с изображением какого-то горного замка зимой. Из оставшихся комнат спальня не несла ни малейших следов личности Воронцова, а гостиная в качестве такового имела лишь японский телевизор. Спал одинокий волк неизменно в кабинете, стремясь к уюту.