Чего-то подобного и следовало ожидать - блоггер, который не размещает скрытой рекламы, вряд ли получает поддержку от проклятых монополистов, а кушать-то трижды в день хочется. По крайней мере, так рассудил Светозар, хотя с монополистов станется помогать блоггерам и из бескорыстной вредности - ибо разрушают моральные основы общества торжествующего изобилия.
Эндимион скакал вниз, таща под мышкой брезентовый мешок с картами. Светозар еще успел подумать, какого черта он пытается скрыться внизу, когда следовало бы выскакивать на улицу и прыгать в ожидающую взломщиков машину, и тут блоггер поравнялся с ним. Мелькнул профиль - и Светозар ахнул.
Удалявшийся затылок с узлом черно-красной банданы имел весьма неожиданного хозяина - или же слесарь Галкин обзавелся двойником.
- Изяслав! - заорал Светозар. - Изяслав, стой! Эндимион-Галкин обернулся - как оборачивается всякий человек на свое законное имя.
Губы скривились, и рот дернулся так, будто слесарь выплюнул залетевшую в рот муху. Но Светозар знал, что муха эта - матерное слово.
Сам не ведая, для чего, он кинулся вслед за грабителем.
Наверху уже снарядили погоню, и два невесть откуда взявшихся милиционера бежали по эскалатору, угрожая стрельбой.
Поезд остановился у перрона, когда Галкин с мешком уже сбегал с вытянувшихся в ленту ступенек. Голос «осторожно-двери-закрыва-ются» застал его чуть ли не в прыжке. А на последних звуках этой вечной фразы в вагон влетел и Светозар.
Они были там вдвоем - и, когда поезд тронулся, злобно уставились друг на друга.
- Сука! - крикнул слесарь Галкин. - А мы-то думали - какого черта ты в цеху крутишься! А ты выслеживал!
- Продажная ты шкура, Изяслав! Днем одно пишешь, ночью - другое! В комитете комсомола свой человек, а карты воруешь! Монополистам продался? - пылая праведным гневом, спросил Светозар.
- Да что ты знаешь о монополистах?! Что ты о них вообще можешь знать?!
- Ну да, я же вражьих голосов не слушаю!
- А они как люди живут!
- Это они - как люди? Ну, ты совсем сдурел, Галкин. Один сорт сосисок и два сорта хлеба, белый и черный - все!
- Вранье это! Про один сорт! Зато они в музеи ходят!
- В музеи? А зачем?
Самого Светозара туда дважды водили в детстве, и в голове застряли только наконечники от стрел под толстым стеклом и сломанный пулемет, стоявший посреди зала на возвышении.
- Тебе уж точно незачем! Ты как на четыре часа в гипермаркет уйдешь - так и счастлив!
Светозар хотел было огрызнуться, но за спиной у Галкина увидел плакат из серии «разыскиваются». В яркой рамке было приятное женское лицо. Текст гласил: такая-то ушла третьего апреля в круглосуточный гипермаркет «Дамский рай» и до сих пор не вернулась. Поскольку гипермаркет имел свой собственный эскалатор для спуска в метро, то пропажа могла обнаружиться и здесь.
Эти плакаты были обычным делом - благодаря им немало женщин, ошалевших от изобилия и потерявшихся меж полок, на третий или четвертый день удавалось выловить и доставить к семейному очагу.
Да и как огрызаться, если в гипермаркет ходишь именно за счастьем? Видишь новые товары, участвуешь в презентациях, пробуешь салаты, рулеты, копчености, получаешь маленькие подарки… какой, к черту, музей?..
- Ну, счастлив… - произнес он, глядя на брезентовый мешок.
- А в голове у тебя - таблица модулей!
- Можно подумать, у тебя в голове - что-то другое…
В мешке были карточки метро, множество карточек, в том числе и зеленых. Мысль зрела не так, как полагалось бы плоду, а рывками, с судорогами. Но зрела, оформлялась…
- Послушай, - вдруг спросил Светозар. - А это правда, что у монополистов за все платят деньгами?
- Правда. Никаких карт, никаких расчетов - достаешь из кошелька монеты и кладешь на прилавок, отвечал слесарь Галкин, уставившись на Светозара с огромным недоумением.