За окном дождь и солнце. В августе такое часто бывает.
Врачи сказали, что дела плохи. А потом запели: надо бороться, не сдаваться и бла-бла-бла. Колют, пичкают таблетосами, говорят, чтоб соблюдал режим. Он соблюдает.
Но думает, на кой черт? Если все равно помру, то какая разница? Лучше б дали покайфовать остаток жизни. Как в фильмах. В одном таком чернокожая тетка, узнав про рак, начала тусить, путешествовать.
Но то кино, а здесь- онкоцентр на Кашире.
Вот прикол, он ведь никогда до этого не был в больнице. Не то, чтобы не лежал, вообще не был. Даже не представлял, как она выглядит. Со школой только в поликлинику на медосмотр ходил. Тогда два часа казались бесконечностью. Не то, что три недели.
Понятно, зачем строят больницы для людей, которых нельзя вылечить. Так им отбивают желание жить. Но у Платона все наоборот. Раньше не особо хотелось. А тут только и думаешь, как бы пожить еще. Видать, яйцеголовые просчитались.
«Или со мной что-то не так» последнее, поднимаясь с кровати, Платон произнес вслух.
Или со мной что-то не так повторил парнишка у окна.
Косой дождь смывал голубиный помет с ящика старого кондиционера.
«Или со мной что-то не так».
***
Влад.
В главном корпусе Баумки за 40 лет до событий в больнице дед Платона, Влад, пятился от доски с результатами вступительных экзаменов. На удушающе тесной рубашке с рисунком в крупный цветок темнели разводы от пота.
Как он вернется в свой треклятый Оренбург? Как посмотрит в глаза отцу? Он же сам завалил словами путь назад.
Все прочили Владику великое будущее.
В пять лет он собрал свою первую катушку. В 9 чинил автомобили в гараже отца. В 12 собрал первый двигатель. Его потом установили на лодку. Движок работает до сих пор. Жрет солярки, между прочим, втрое меньше заводского, а мощи выдает столько же. Это был подарок папе на 30-летие.
Наверное, самый ценный за всю его жизнь.
Родители растили гения и не могли нарадоваться.
Вундеркинд от математики, или как он начал называть себя позже, любовник физики.
К третьему классу Владика перестали вызывать к доске учителя тряслись за репутацию, ведь малыш иногда придумывал новые, неизвестные им решения классических теорем.
Поднятую руку парнишки игнорировали вдруг спросит, что они не знают, а потом сам же ответит. Позор. Больше на этот трюк попадаться не охота.
Тетрадки не собирали все школьные задачи Владик решал в уме.
Учителя боялись его. А сверстники нет.
Умник в школе не авторитет. Владика били за его мозги. Вернее, подтрунивали, а побили только однажды Ильяс, рахитный пацаненок подколол:
Профессор, (кличка Владика), а че ты будешь делать со своими мозгами, когда вырастешь, тоже пойдешь шофером работать, как твой батон?
Этого хватило. Влад врезал ему прямо посреди класса. Задира выбежал в дверь с разбитым носом. И все бы ничего, не будь Ильяс одним из 7 братьев местных хулиганов.
После уроков Влада встретила толпа лысых разновозрастных бандитов. Его даже не стали отводить на веранду соседнего детсада, как это обычно делалось, умника прямо перед школой окружили в два ряда. Внешнее кольцо спинами прикрывали от глаз прохожих то, что происходило внутри Владика уронили и пинали, метясь в голову. Спустя всего две минуты толпа бросилась врассыпную, оставив на площадке лежащего без сознания вундеркинда.
После этого Влад попросил папу отвезти его на бокс.
Владик не знал меры в том, чего хотел добиться. Будь то учеба или спорт.
Он встал на ринг и не сходил с него пока не доказал всем, что он такой же гений бокса, как и физики. Быть чемпионом города мало. Надо стать чемпионом мира.
К счастью, спустя четыре года мама сумела отговорить сына от спортивной карьеры.
Олененочек мой, это смешно быть боксером с такой головой. В бокс идут те, у кого там пусто, те, кому терять нечего. Ну, а ты чего, тебе зачем?
Затем мама, ломающимся голосом разъяснял сын что одних мозгов недостаточно
Шубики так на районе называли братьев-хулиганов, после избиения у крыльца, не давали Владу прохода: что ни неделя, то новые приколы. Подтрунивали, дразнили, и так продолжалось два года. Влад каждый день видел грязную рожу Ильяса, изображающего руками, как он крутит руль. Много у кого родители были работягами, у Саньки батя строитель, у Ленки вообще, слесарь, но почему то одного Влада этим дразнили. И ему было до слез обидно.