И что?
А то! Множественное количество бумажных денег не всегда отражает реальное количество золота, стоящего за ними.
Бывалый, а ты, часом, сам не из этих? спросил Морячок. Как их там?..
Тамплиеров, подсказал Молодой.
Нет, подумав, ответил Бывалый, но с твоей мамой я мог бы ещё сделать маленького тамплиерчика. Все, кроме Молодого, рассмеялись, и под общий хохот услышали:
А вот он готовый тамплиер, Бывалый пальцем указал на Кандидата.
Нет, сказал Кандидат, отмахиваясь. Тамплиеры дети в сравнении с теми, кто их обучил делу и позволил разбогатеть. Всем своим положением и богатством они были обязаны нашим паханам.
Эй, Мужик! окликнул Бывалый затаившегося на нарах мужчину лет пятидесяти. Слыхал?
Мужик всё слышал и теперь улыбался. Но, когда он взглянул на Кандидата, тому показалось, что Мужик обнажает зубы. Связки на его шее сильно напряглись, а сам он хоть и лежал, а был как взведённая пружина. Он легко для своих лет отжался от нар и в прыжке перемахнул через них. По-кошачьи приземлившись на четыре конечности, он выпрямился и, потерев ладони, выдохнул:
Х-хто такие?
Михаил смотрел на Мужика и видел, как у его виска пульсирует вена.
Неужели никогда не слышали? спросил он, как можно естественнее разыгрывая удивление. Очень известные личности.
Говори, произнёс Мужик, продолжая скалиться.
Самый крутой, сказал Михаил, Моше Ребейну.
Мужик кинул взгляд на Бывалого, и тот кивнул:
Был такой крутой, сказал он, из принцев Египта. Кинул братца-фараона на золото и увёл из рабства целый народ, с которым говорил от имени Бога.
Считается, сказал мужик, загибая палец, кто ещё?
Шимшон. Ну, то есть, Самсон, назвал имя Михаил.
Мужик продемонстрировал полное непонимание.
Самсон и Далила! подсказывал Михаил Бывалому, а тот лишь морщил лоб и качал головой. Наконец, он спросил:
Это тот, с длинными волосами?
Тот! обрадовался Михаил эрудиции Бывалого.
Ну-у-у-у! зарычал Бывалый. Этот Самсон был зверем. Он в натуре пасть льву порвал!
А когда на него напала тысяча филистимлян, подхватил Михаил, он ослиной челюстью отбился от преследования.
Погорел на бабе, сказал Бывалый Мужику.
Да, сочувственно кивнул Мужик и закурил.
Потом был Давид, сказал Михаил. Он был подростком-пастухом, когда попал в армию царя Шауля. Как раз, когда предводитель филистимлян предложил решить исход сражения поединком двух лучших воинов и выслал для состязания трёхметрового великана Голиафа.
Выберите человека, крикнул тот, и пусть он подойдёт. Если он убьёт меня, мы будем вам рабами, если я убью его будете служить нам!
Никто не решился противостоять великану, вооружённому дротиком, мечом и луком. И тогда Давид принял вызов. Он вышел на бой с филистимлянином, вооружённый палкой и кожаным ремнём, мгновенно превращавшимся в пращу, и пятью камнями.
Разве я собака, что ты идёшь на меня с палкой? закричал Голиаф и получил камнем в лоб. Поверженный от первого же камня великан рухнул замертво, а юный воин отрезал голову врага и поднёс её царю. Филистимляне в панике бежали. Давид стал царём и отцом Соломона, мудрейшего из людей.
Ну, про мудрость Соломона я тоже слышал, улыбнулся Мужик, когда он двух проституток с байстрюком развёл, он довольно хмыкнул.
Было много других, но я называю только самых известных, обратился за поддержкой к Бывалому Михаил, и, конечно, Иисус.
Как, удивился Морячок, и его тоже вы себе забираете? Он же наш.
Прежде всего, Иисус был наследным князем. Сыном Звезды, рождение которого было предсказано пророками и волхвами.
Конец света! присвистнул Морячок и сбацал чечётку.
А когда закончил, то взглянул в глаза Кандидата и пошатнулся, ибо увидел стального цвета облако. Оно походило на каплю ртути, было огромных размеров и стремительно удалялось, превращаясь в маленькую точку, зависшую над местом, где сходились с двух сторон на великое побоище две невиданные равные силы дети Света и дети Тьмы.
Перед великим побоищем
И был тот день назначен от века, когда Божественный сонм и общество мужей земли встанут на стороне Света и сойдутся в последней битве с сынами Тьмы.
И встали сыны Левия, Иуды и Вениамина ради могущества Божьего. Мужчины, воины от тридцати до сорока пяти лет, шли в пустыню, куда указывало Небесное Воинство.