Небо
Алешкина душа уже поджидала меня там. Алеша стоял, немного сгорбившись и наклонившись вперед. В руках у него было направление в мой кабинет кабинет номер один. Чуть помявшись, он сказал:
Меня к вам направили, можно? Я кивнул:
Входите!
Он зашел и застыл на месте. Немного качался, много вздыхал. Глаза были влажные, потерянные.
Он говорил медленно, запинаясь и теребя в руках свое направление:
Извините, меня к вам направили, Ильдар Романович. Я ничего не понимаю, не понимаю, что происходит. Где я? Сколько сейчас времени? И что мне надо делать?
Алеша, очевидно, ждал ответов, но их не последовало. Вместо этого я встал из-за стола, подошел к двери и закрыл ее на ключ, который незамедлительно проглотил на глазах у вновь прибывшего. Затем взял со стола телефон и перегрыз провод. Сам же аппарат для пущей таинственности выкинул в окно.
Что все это значит? Что происходит? голос у Алеши не дрожал лишь потому, что говорил он шепотом. Это больница? Я помню, как в метро мне стало плохо!
Плохо? Ах ты, пес! Да ты хоть знаешь, как это плохо?! Гореть заживо под напалмом плохо! В Африке во время засухи неделю умирать вот это плохо! Я вскочил на стол, пнул стопку книг, лежащих на нем. Ты смеешь говорить, что тебе было плохо?! Да мы тебе самую безболезненную смерть предоставили, а ты, подлец, жалуешься?
Это у меня такая тактика: шок шоком снимаю. После этих сцен вновь прибывшие, как правило, собираются, концентрируются и начинают более-менее трезво оценивать обстановку.
С Алексеем так не вышло. Он все расспрашивал как, зачем и почему. Первые полчаса я пытался как-то объяснить. Но мы все ходили по кругу.
И чего? начал заново Алеша, получается, что все? Капец
Труп Умер.
То-о-очно мне уже это надоело.
Бли-и-ин Это же несправедливо. Вам, понимаете, нужен был какой-то человек для эксперимента, и вы вот просто берете и убиваете меня! Да? Просто раз и все. И нет человечишки. Для вас-то я просто кролик подопытный, а у меня, между прочим, дети, жена, работа!
Ты бы еще вечерний онанизм вспомнил Не парься, все здесь будут. Сиди тихо, не скули. Все вы плакать начинаете, когда околеете, а пока внизу сидите, по земле ходите даже спасибо не скажете. Свиньи все, свиньи.
Бли-и-ин Мне так хорошо жилось Алеша начал снова реветь. Он шмыгал носом, вытирал рукавом слезы и продолжал: Я еще столького не успел. О господи, на что я жизнь потратил?! На суету
Все было так бессмысленно И почему я? Я так хочу вернуться. О-о-о! Я был бы таким хорошим, я был бы таким благодарным я бы ценил каждую секунду и любовался бы каждой снежинкой!
Эй, друг мой, не оттого ли ты такой печальный, что подох, как пес, на грязной станции метро? спросил я его в вежливой, поэтичной форме.
А-а-а!
Ну все, хорош! Надоел! Как девочка, ей богу! Ты же боец! мне уже начинало действовать на нервы это затянувшееся нытье. Обычно такого у моих подопечных не бывало. К этому времени все уже смирялись с мыслью о своей смерти и шли дальше по кабинетам. Давай вставай, сейчас пойдешь во второй кабинет, там тебя наладят полностью, и потом снова сюда приходи. А чтоб тебе радостней было идти, я тебе вот что скажу: по возвращении из кабинета номер два я тебе открою секрет, как обратно на землю попасть. Ну, теперь все. Иди!
Алеша ушел, а я остался.
«Да, думал я, это действительно немного дико, там, наверху, точно сдвинулись. Зачем надо было эту легенду придумывать? И смерть придумали какую-то ненормальную: умереть от сбывшейся мечты. Нет чтобы по-простому, традиционно: инфаркт, СПИД, чума Что, зря это все выдумывали что ли?
И зачем Главному понадобилось новую планету заселять? И почему для первого эксперимента выбрали именно этого доходягу Алешу? Ничего не понимаю».
Вот такие мысли кружились в моей голове, пока нашего мальчика готовили к новой жизни. Кстати наш архдоктор просто маг, из таких квазимод красавцев делал. И словно в подтверждение этой мысли в дверном проеме появилось совершенно новое, красивое и лучезарное лицо; это была наша секретарша:
Ильдар Каквастамович, еще раз выкинете телефон в окно, сами следом полетите! Вам понятно?
В качестве восклицательного знака девушка захлопнула за собой дверь с такой силой, что штукатурка посыпалась и стекла задрожали.
Эх, товарищи, дожили: заслуженного работника рая отчитывает какая-то вертихвостка. И ладно бы за дело, а то за какой-то паршивый телефон! Куда небо катится! Эх