«Тоже мне, спаситель! Родич кастрюли!» ехидно подумал Кеша и теперь уже специально, для убедительности, запалил еще пару кустов.
Рыцарь вскочил, заорал, как резаный, отбросил зачем-то шлем в сторону и кинулся в бой, потрясая блестящим мечом.
«Все как всегда, подумал дракон, и впрямь как по сценарию».
Подловив рыцаря хвостом еще на подлете к своей неубиенной тушке, Кеша придавил того к земле, сел рядышком и стал рассматривать когти, сделав вид, что вообще ничего не заметил и все, что с недоспасителем случилось оно исключительно само.
Через пару минут из-под хвоста послышались сдавленные хрипы. Решив, что с мученика все же хватит, Кеша убрал хвост и стал прислушиваться. Хотя это и не требовалось: рыцарь так пыхтел и гремел доспехами, что и мертвого мог из могилы поднять.
Ах ты, ящер облезлый, да я тебя, да я тебя!.. рыцаря так и распирало от негодования и унижения.
Кеше тоже стало как-то обидно. Почему это он облезлый?! Да где, в каком месте?! Еще никто его так не обзывал. Кеша грозно зыркнул на родича кастрюль и зашипел.
Да я тебя! Да я тебе! продолжал придумывать казни для дракона недоспаситель.
Ты меня, ты меня. Что?
Я-я-я не унимался рыцарь.
Ты бы сбавил обороты, того и гляди, инфаркт нагрянет в гости и скосит тебя.
Рыцарь от удивления примолк и вытаращил глаза.
Что, уже?! продолжал измываться Кеша. Говорил же тебе, осторожнее с сердечком надо.
Ты-ты-ты попытался разродиться словами рыцарь.
Я-я-я, с утра точно я был, и к обеду все еще я.
Т-т-ты! Разговариваешь! наконец-то выпалил рыцарь.
А то, практически с рождения умею. Не ожидал? добивал дракон информацией.
Нет, честно ответил рыцарь, захваченный врасплох словами дракона. Как же это так, я ж думал, вы просто твари, порождение Адово, бессловесные.
Я бы попросил выбирать слова, обиделся Кеша, а то как дыхну огоньком, так и пригодится та кастрюля, которую ты на себя натянул.
Тут уже рыцарь обиделся, побагровел, рот открывает, а сказать ничего не может. Лишь через пару минут наконец-то выкрикнул:
Это не кастрюля, а доспехи!
Кастрюля, доспехи один шут.
Нет! заупрямился рыцарь.
Да! вторил ему дракон.
Нет!
Да! Будешь возражать, наглядно докажу.
Ах ты, ах ты ирод проклятый!
Рыцарь рванул на Кешу, потрясая мечом, дракон увернулся, и незадачливый спаситель спикировал мордой в крапиву. Тут же послышался вой.
Слушай, кастрюльный, ты же меня один шут не победишь, ну, провозимся весь вечер, ну, приложу я тебя раз пять-шесть о землю хвостом, а потом ты устанешь и уползешь восвояси. А давай лучше я тебе альтернативу предложу.
Какую? послышалось из крапивы.
Хорошую. В карты сыграешь на принцессу. Выиграешь и забирай ее, а коль не выиграешь Кеша чуть поиграл ноздрями, раздувая их и выпуская пар.
Сожрешь меня, да? совсем приуныл рыцарь.
Тьфу! Нет, конечно. Начерта ты мне? Я не ем мясо, к тому же рыцари жесткие и железки ваши в зубах все время стрянут.
Просто убьешь?
Слушай, я тебе что, живодер какой? Мыслишь стереотипно. Что, если я дракон, то сразу поля жгу, деревни разоряю, девственниц краду. И всех, исключительно всех пожираю. Так, что ли? Кеша гневно уставился на рыцаря.
А что, нет? удивленно протянул тот.
Нет, сказал, как отрезал, Кеша. Проиграешь уйдешь и расскажешь всем, что стережет принцессу не просто дракон, а настоящий монстр.
А почем знаешь, что я правду не скажу, ехидничал рыцарь, сообразив, что поминки по нему на этот раз откладываются.
Скажешь правду опозоришься. Ни одна дама на тебя без смеха не глянет, а тем более замуж не пойдет. Так-то.
Хитрый ты.
В наше время без этого никак нельзя, важно проговорил Кеша и направился к башне, но остановился, осмотрел рыцаря, прищурился и добавил: Доспехи тут оставь. Оставь-оставь, никто не украдет. И мечик положь у кустиков.
Рыцарь немного помедлил, слегка посомневался, а потом все же стащил доспехи и воткнул меч в землю.
Как только Кеша подошел к входу, тут же уменьшился и, слегка косолапя, стал подниматься по ступеням. К слову, этих ступенек было очень много, и чтобы чем-то себя развлечь, дракон считал их про себя.
К тому моменту, когда они поднялись на самый верх, даже Кеша запыхался, а рыцарь, судя по виду, был практически мертв. Он покрылся красными пятнами, дышал с трудом и качался из стороны в сторону. Кеша жалости особой к спасителю дам не испытывал, поэтому распахнул дверь и затолкал туда мученика.