Из марта в май
Ночь южная в преддверье первомая
Украсила цветами спящий город
Гирляндами сиреневых глициний
Увешаны и стены, и заборы,
Оплывшие каштановые свечи
В листвы подсвечниках над улицей парят
И лепестков вишневых мотыльки
Роятся в робком свете фонаря
Весна Весна Опять не спится мне
Да как тут спать, когда такое дело
Опять на встречу ветреной луне
Бреду Опять мне в доме не сиделось
Как тут уснешь, когда влетая в окна,
Не умолкают до утра пернатых трели?
Бродить до самого утра мне интересней
Из марта в май по улицам апреля!
Надо мною колышется море трав
Надо мною колышется море трав.
А над, ним телеса свои распластав,
В душу впившейся до одури синеве,
Проглотившее заживо солнца свет,
Облако, похожее на состав.
И представила живо я поезда,
Что по рельсам небесным бегут туда,
Где кончается видимый взору край,
И за край бегут они в звездный рай,
Замерзая в космосе в глыбы льда.
И весь космос наполнился этим льдом,
Так, что звезды мигают уже с трудом.
До того мне сделалось невмоготу,
Что я звезд не увижу, лишь пустоту,
Что я воздух глотала как рыба ртом.
Весенний дождь
С утра зарядило. Пускаюсь
Бродить без зонта. Не беда,
Что вещи в момент промокают.
Просохнут ведь это вода.
Безумье стихии стирает
Границу меж явью и сном,
И я в нем душой растворяюсь,
Став этим весенним дождем.
Мой приступ горяч и неистов.
Сняв тела навязчивый гнет,
Я бью по истерзанным листьям,
Смывая с них пыльный налет.
Я реками движусь по плитам,
В моря обращаясь легко.
Я дождь. Я теперь многолика.
И мне не придумать оков.
Вне времени, вне категорий
Я буйствую, ветром ярясь.
А тучи, вздымаясь как горы,
Все прочат стихийную страсть
Стук капель великая малость.
Лишь душу ты им растревожь,
И кажется, что не осталось
Иного на свете. Я дождь.
Крылатая кора
В синь, в вышину уходят ветви исполина
(Пред ним песчинка среди прочих человек).
Двуногих многих в своей жизни длинной
Встречал он, пережив давно их век.
Но вот один нашелся среди прочих,
Поймал момент и оба в вечность шаг
Свой сделали двуногий и безногий,
А все крыла лазоревого взмах.
Морщинистая кожа великана
Истрепана следами прошлых бурь,
Но скрыла плоти обнаженной раны
Цветов живых воздушная лазурь.
И восхищая всех, кто ищет взглядом
Прекрасное среди рутины дней,
Крылатая кора для глаз отрада
Взор привлекает необычностью своей.
Майский ливень
Расплескалось небо на лице
Первый ливень с громом, майский, теплый,
Шествует в сияющем венце
Молний по асфальту и по стеклам,
По аллеям и по площадям,
По колено утопая в пенных реках.
И в плену у майского дождя
Ощущаю прежнею себя
Самым рассчастливым человеком.
Грязь не беда
Что снег растаял, и вокруг лишь лужи
И грязь остались после зимних вьюг,
Пусть не печалит Вас, мой милый друг!
Земля, очнувшись после долгой стужи,
Сияющему солнцу с синевы
Еще споет свои цветенья песни.
Грязь не беда! Она предвестник
Цветов весенних, листьев и травы!
Весеннее солнце
Шаровою молнией, меж ветвей замерзших
На-гора взбирается выше в небо солнце.
А весна-красавица распахнула шубу,
Деревца укутала, ей деревья любы.
Скоро все изменится, побегут ручьи,
В проталинах подснежники зажгут глаза свои
Пусть порой не верится, что придет весна,
Ты спроси у деревца, очнулось ли от сна,
И увидев легкое качание ветвей,
Его верой в теплое душу отогрей.
Третьи сутки туман
Третьи сутки туман. Небо бродит меж стен,
Меж кустов и деревьев, не в силах подняться.
Его мягкий и белый навязчивый плен
Растворяет предметы. И стало казаться,
Что весь мир утонул в облаках неспроста.
Неспроста третий день бродит небо все ниже.
Одиночества давит его высота,
И стремится оно к людям сделаться ближе.