И Лев ночами возле своего окна слышал далекие и почти знакомые уже визгливые голоса ночных джигитов. Звучавшие все чаще и увереннее.
«Я портной, думал он. Я слушатель. Меня ничего не касается».
Сейчас он лежал в своей кровати. Неясно, во сне или наяву слышал непонятный разговор. Не на русском языке, а может, не на человеческом, вообще. А вот голоса стали отчетливее. Послышался радостный смех кого-то, нескольких счастливых, довольных собой людей.
В общем, приведешь какую-нибудь и сразу звони послышалось по-русски что-то непонятное.
Э, не учи!..
Голоса удалялись.
Лев лежал, слушал и заснул. А посреди ночи во дворе опять раздались какие-то голоса. Они будили, будили и вот разбудили. Жизнь за окном продолжалась. Там невдалеке слышался кокетливый девчоночий голос, а вот голос мужской. Вроде бы ответы, редкие, важные. Опять девчонка, смех, короткий визг. Потом опять она, сейчас та не то оправдывалась, не то умоляла о чем-то. Звук удара, крик.
«Опять ночной джигит? Лев встал. Закурил, глядя в окно. Я наблюдатель. Хватит с меня действий».
Похоже, весь дом сейчас замер. Сколько людей сейчас слушают это, за окнами. Но этих слушателей никто может не бояться, они так быстро забывают то, что слышат. Для них происходящее вроде радио, еще и плохого. Только он Лев все видит. Он зритель, да еще и с балконом. Во всей общаге было только три балкона, здесь, на третьем этаже и один из них его. Лев вышел на него. Как хорошо видно, будто в театре, с ложи осветителя.
Джигит в хорошо заметных белых брюках крепко держал за руку невысокую девчонку. Что-то злобно выговаривал ей, ударил еще раз. Та рвалась, твердила что-то умоляющее. А вот они замерли. Ночной джигит скрутил девчонку, зажав ей рот. Во двор кто-то вошел. Трое.
Здесь он, негромко послышалось рядом, почти под окном.
Я слышал, джентльмены, что люди произошли от обезьян, заговорил один. Но некоторые не до конца. И один здесь спрятался. Молчит, значит согласен.
Тихий паренек, добавил другой.
Голупь мирный. Цыпленок жареный.
В ответ раздалось что-то вроде клекота, а потом послышался возмущенный голос:
Кто голубь, кто жареный? В центр двора выходил этот, в белых штанах. Да я вас сейчас всех троих!..
Дальше пошел бессвязный мат.
Залпом! неожиданно сказал один из этих троих.
Раздался странный звук, будто что-то очень громко треснуло. И так неожиданно, внезапно между ним и приближающимся ночным джигитом вспыхнула молния. Джигит дико вскрикнул. Забился, весь в синем пламени, будто дьявол, поднявшийся из земли. В свете вспыхнувшего электричества особенно отчетливо стало видно лицо девчонки с открытым ртом. Совсем молодая, лет шестнадцати. И что ее тянет по ночам в эти клубы?
Залпом я говорил! крикнул один из троих.
Другой, стоящий рядом с ним, отбежал в сторону, протянул руку с большой коробкой. Каким-то непонятным аккумулятором, как понял Лев. Оттуда тоже ударила изогнутая струя электрического разряда.
Того, в белых штанах окружил адский огонь. Горящий упал, корчась. Потом электричество как будто иссякло. Пахло паленым мясом.
Как я выражался, джентльмены, точно, оказался жареным цыпленком. Догадался я, раздался внизу голос. Кто-то подошел, разглядывая скрюченную фигуру. Обратите внимания, сделали ему башку назад. Насовсем.
Шею свернуло. Сдулся цунареф, откукарекался.
«Ну вот, убили кого-то на моих глазах», подумал Лев.
Он слышал голоса совсем рядом, прямо под окном. Слышно было даже сопение, шмыганье.
Внезапно заморгал и запел что-то мобильный телефон, валявшийся на земле. Тот, с коробкой поднял его.
«Че, привел? Где вы? умудрился расслышать Лев голос из телефона.
За театром, коротко ответил тот. Выключил и выбросил телефон за железный забор, отделяющий двор от улицы.
Всхлипнула и что-то заговорила девчонка.
Уже жалко стало? заметил один из пришедших. Может, мы встали на пути чувства? Растоптали чего? Не сиди здесь, а ну быстро отсюда!..
И не вздумай!.. добавил ей вслед другой.
Еще один кому-то звонил, негромко и торопливо говорил. Где-то хлопнула дверь подъезда, это девчонка, неудавшаяся жертва ночных джигитов, попала домой. Сейчас ночью было тихо. Только доносились крики уцелевших джигитов, которые бегали по улице, пытаясь найти машину.
Вот бы бросить это мясо и уйти, раздавалось внизу.