Всего на мгновение он отвлекся, но это мгновение позволило одному из старичков перегрызть веревку там, где она была привязана к кольцу. Опешивший от этого Гаврила все молотил врагов кулаками, но богатырские удары приносили им вреда не больше чем его проклятья.- "Лапку" уносят! "Лапку"! - заорал он, словно кроме него этого никто не видел.- Проклятье! -прохрипел Избор перекусывая и выплевывая куски шишек. Освобождая руки, он ударил верещавших старичков друг о друга и отбросил в стороны. Кроме голоса у Гаврилы ничего не было и все чему тут суждено было свершиться, должно быть сделано его и Исиновыми руками.- Сотник!- А-у-у-у! - взвыло из веток.- Проснись. Талисман крадут!Воевода дернулся вперед, но приклеенные к земле ноги не дали сделать ни шагу. От этого движения он только упал, уткнувшись лицом в оглушенного старичка. К грохоту сердца в висках добавился дробный стук маленьких ног по мягкой земле. Чувствуя как безвозвратно утекают мгновения, воевода ухватил одного из бесчувственных старичков и выхаркнув из себя воздух швырнул его вдогонку похитителю. Старик детской игрушкой пролетел по воздуху и ударился о дерево.Гаврила отчаянно вскрикнул.Тогда Избор сорвал с пояса швыряльный нож и тот блестящей молнией соединил его руку и чужую спину. Похититель споткнулся, радостный крик сменился хрипом и он, выпустив клетку из рук, остался лежать на земле, словно прислушивался, что там такое твориться в подземном мире у Ящера.Другим ножом Избор полоснул себя по ногам, раз, другой, третий, злобно зарычал и огромным прыжком выскочил из ветвей.Корчившийся на земле похититель лежал шагах в пятнадцати от них. Рядом с ним на боку лежала клетка и талисман, провалившись сквозь прутья, касался земли.На мгновение у Избора встало сердце. Ему показалось, что это и есть настоящий талисман, но он тут же пришел в себя. Он же знал, что настоящий талисман лежит у него в ковчежце. Но враги должны думать именно так.. Тут все было всерьез.Теперь исход дела решали мгновения. К клетке с другой стороны тропы бежали еще двое старичков. Не давая себе поблажки Избор прыгнул вперед так, словно в клетке лежало сокровище. Уже в прыжке он увидел, как бородатому наглецу, тянувшему руки к клетке, хлестнуло что-то гибкое, как пастушеский кнут. Еще и еще раз!Старички завизжали, попятились, уворачиваясь от непонятно откуда взявшегося кнута, но тот доставал их раз за разом, не давая подойти к чаше. Последний удар достался Избору. Жгучая боль распорола спину, когда он уже ухватил клетку. Он взвыл от боли, перекатился через голову и вскочил, подняв клетку с талисманом повыше.- Кто? - спросил он, оглядывая поле битвы.- Я, - ответил Гаврила, тряся обрывком веревки. - Ничего другого под руками не оказалось...Старички, кто мог, со скорбным воем уползли в кусты. Вид их был настолько жалок, что Избор ничего не стал делать. Под треск в кустах Избор сел на землю и облегченно рассмеялся.- Хо-хо-хо-хо!От этого смеха у Масленникова по спине пробежали мурашки. Смех был недобрый, почти людоедский и богатырь понял, что предназначен он для ушей старичков. В кустах горестно заныло и заскрипело зубами. Смех произвел впечатление.- Пошли вон, неумехи!В голосе Избора звучало такое презрение, что старичкам стало понятно- для них все пропало.- Драться не умеете, воровать.... Воровать! Воровать и то толком не научились. Все кругом воруют, а они не умеют. Одно слово - уроды.Вокруг них стало тихо. Старички, лишившись своего главного оружия внезапности и не решаясь повторить нападение, растворились в лесу.- Исин!Вспомнив о хазарине Гаврила сунул голову в еловые ветки и засмеялся.- Что он там, уснул что ли?- Отдыхает, - сквозь смех сказал Гаврила.Избор раздвинул руками ветки и озадаченно свистнул.