Банк «Амальгама» выглядел, как и положено учреждению такого уровня: мраморная облицовка фасада, золоченые ручки дверей, дорогая тротуарная плитка покрывала не только тротуар, но и служебную автостоянку. Потрепанная машина Крячко (даром что «Мерседес») смотрелась здесь как чужеродное тело. Едва полковник заехал на стоянку, как к нему тут же подскочил охранник.
Клиенты за углом становятся, а здесь только для сотрудников, заявил он, буравя Крячко взглядом, от которого, казалось, рядовой гражданин должен был немедленно уменьшиться в росте.
А я и не клиент, заявил Крячко. Так, поговорить зашел.
Чего?! взъярился охранник. С кем это «поговорить»? Давай проваливай по-быстрому!
И это все, чему тебя в ОМОНе научили? спросил Крячко, раскрыв перед носом охранника удостоверение. Зря так быстро уволился: еще бы пару лет послужил, глядишь, чему-нибудь бы научился.
И оставив озадаченного стража стоянки гадать, откуда незнакомый полковник милиции знает его послужной список, Станислав прошел в банк. На сотрудников службы безопасности удостоверение полковника тоже произвело впечатление, однако здесь Крячко все же пришлось подождать, пока выписывали пропуск. Заодно нужно было уточнить, к кому именно он направляется.
А кто у вас теперь директор? спросил Крячко.
Раньше был Арбенин Глеб Олегович, а с прошлой недели директором назначен его заместитель Носик Роман Аркадьевич, ответил сотрудник, заполняя пропуск. Так вы к нему?
К нему самому, подтвердил Крячко. И передайте, что я по крайне срочному делу. Речь идет об убийстве его шефа. Так что ждать в приемной не собираюсь.
Весть о важном полковнике из главка, прибывшим расследовать убийство Арбенина, разнеслась по всему банку. Девушка, которую выделили провожать Крячко к кабинету директора, была сама почтительность.
Роман Аркадьевич вас ждет, пролепетала она, открывая перед Крячко массивную дубовую дверь.
За строгим черным столом сидел безукоризненно одетый темноволосый человек лет тридцати. Сухо поприветствовав вошедшего, он указал ему на кресло и спросил:
У вас, видимо, есть вопросы? Пожалуйста, задавайте побыстрее, мое время строго ограничено и расписано по минутам.
«Похоже, этот парень из той же породы, что и цербер на стоянке, отметил про себя Крячко, только лощеный». С таких людей надо было прежде всего сбить спесь.
Что ограничено, это точно, заявил Станислав, развалясь в кресле. Дело-то не об угоне машины идет и даже не о налогах об убийстве, причем двойном.
Почему об убийстве? удивился хозяин кабинета. Как я слышал, с Глебом Олеговичем произошел несчастный случай. И почему двойное? Ведь то первое дело давно закрыто...
А мы его снова решили открыть, заявил Крячко, внимательно глядя в глаза собеседника. И гибель Арбенина мы рассматриваем тоже как убийство. Следствие располагает такими данными. Поэтому беседовать мы будем столько, сколько нужно для следствия это понятно?
Понятно... сглотнув неизвестно откуда взявшийся в горле ком, пробормотал новоназначенный директор. От его высокомерия не осталось и следа.
Вот и отлично, заключил Крячко. Давайте начнем вот с чего: расскажите мне подробнее о вашем погибшем шефе, Арбенине. Жена, дети, привычки, как проводил свободное время...
Пожалуйста, это не секрет, пожал плечами Носик. Глеб Олегович был не женат...
Тогда назовите его девушек ну пусть не всех, а основных, потребовал Крячко. Только не говорите, что не знаете и такими пустяками не занимаетесь. Вы сколько лет были его замом?
Три года... ответил Носик. Видно было, что он находится в затруднении и не знает, какую линию поведения выбрать.
Ну, за три года подчиненный о шефе обязан все узнать, заявил Крячко. Давайте, выкладывайте.
Ну, были, конечно, знакомые... задумчиво проговорил хозяин кабинета. Видимо, он решил не запираться и выдать небольшую порцию информации. «Все, конечно, не скажет, подумал Крячко, но кое-что я узнаю. На первое время и этого хватит».
В последнее время он чаще всего появлялся с одной... Вика ее зовут, продолжал Носик. Она где-то в районе Пречистенки живет, я точно не знаю...
А точно и не надо, согласился Крячко. Вот телефончик его желательно продиктовать точно.
Телефон у меня где-то записан, проговорил директор, листая ежедневник. Вот, пишите...