Посветив тусклым лучом внутрь колодца, синьор Паоло заметил ржавую железную лестницу, прикрепленную к стене. Высоко над головой темнел бетонный потолок, на котором четко выделялся черный круг люка. Обрадованный синьор Паоло из последних сил подтянулся на нижней ступеньке лестницы и, с трудом достав до следующей, тяжело дыша стал медленно взбираться наверх. Шум и плеск бегущих стоков, доносящийся снизу, стал приглушеннее, откуда-то сверху повеяло свежестью. Но когда он был уже примерно в метре от люка, под штырями, торчащими из стены, к которым сваркой была прихвачена лестница, что-то внезапно хрустнуло, и... синьор Паоло с ужасом почувствовал, что вместе с верхним звеном лестницы падает спиной вниз.
А-а-а!.. единственное, что успел он крикнуть перед тем, как весь, целиком, ушел в зловонную жидкую грязь.
Он успел услышать громкий плеск и ощутить болезненный удар спиной и затылком о какие-то острые камни, лежащие под стоками на дне колодца. Тело, парализованное болью, стало вялым и непослушным. Тяжелое звено лестницы давило на грудь и не давало возможности хотя бы приподнять голову над поверхностью. В его рот и ноздри хлынула омерзительная липкая жижа. Он отчаянно забился, ощутив приступ отчаяния и предсмертного ужаса, но менее чем через минуту все было кончено. Синьор Паоло захлебнулся, и его изувеченное при падении тело осталось на дне сточной ямы, без надежды быть найденным и погребенным.
Глава 1
Раздраженный звонок телефона, выдавшего свою трель отрывисто и зло, застал Льва Гурова за завершением оформления очередного бумажного «урожая». Он уже занес руку, чтобы, коротко черкнув свой автограф на последней странице отчета, поставить на законченном деле большущую точку (и в прямом, и в переносном смысле), как его остановило противное и требовательное «Д-р-р-р!..»
Бросив ручку, Гуров поднял трубку. Голос генерал-лейтенанта Орлова звучал с какой-то непонятной хитрецой.
Лева, а Станислав на месте? спросил тот, как будто не зная, что Стас Крячко имеет обыкновение хронически опаздывать на работу.
Ты совершенно правильно догадался, что его здесь нет, известил Гуров.
Да? Ну, ты это... свои дела уже закончил? Ты сегодня вроде собирался закругляться.
Петр Николаевич, опять издалека заходишь? Говори прямо: собираешься преподнести мне какой-нибудь «подарочек»?
Да при чем тут «подарочек»?.. Гм... Ладно, раз уж Стаса нет, зайди один. Кое о чем перетолкуем.
Ну хорошо, хорошо. Зайду! Гуров бросил трубку, заранее понимая, что о намечавшемся вояже в Питер, куда они собирались в ближайшие дни съездить с Марией, придется опять забыть.
«Господи! Да что ж за напасть такая! усмехнулся Гуров, откинувшись на спинку стула и стиснув кулаки. Ну почему я должен вечно обманывать свою законную жену, без конца обещая ей куда-нибудь с ней сходить, съездить, и каждый раз откладывать, откладывать, откладывать «на потом»?.. Вот, блин, надыбал себе работенку! Добро бы, получал за нее кучу денег. А то дадут, и домой нести неловко. Все! Пора начинать брать взятки! В особо крупных размерах»
Оборвав свои философствования, он в сердцах отрывисто стукнул кулаками по столу и направился к двери. Едва не столкнувшись с ним лоб в лоб, размахивая чем-то, скрученным в трубку, в кабинет почти вбежал Стас, собственной персоной.
Оперуполномоченного главка Станислава Крячко приятели звали Стасом еще с той поры, когда он пришел работать в МУР совсем молодым лейтенантом. Крячко в любой компании мог моментально стать ее душой, всех без конца тормоша, будоража и веселя. Неслучайно их со Львом старый приятель генерал-лейтенант Орлов как-то заметил: «Стас, у меня складывается впечатление, что ты, хоть у тебя и нет пропеллера, но все же состоишь в близком родстве с Карлсоном. Даже голосом похож»
Лева, Крячко с громким шелестом развернул какую-то газету и сунул Гурову прямо под нос, ты только почитай, что про нас опять накатала эта зараза Быстряева!
Взяв измятый номер «Ночного бульвара», тот пренебрежительно усмехнулся:
С каких это пор ты начал зачитываться «желтой прессой»? едко поинтересовался Гуров, натыкаясь взглядом на визгливый заголовок «Писан ли закон для «ментов в законе»?» Я, даже не читая, заранее могу сказать, что ничего, кроме заурядного безмозглого тявканья, в этой газетенке не найдешь. «Скунс пера» она и есть «скунс пера».
В целом да, согласился Крячко. Клеймит «треклятых ментов» и, в частности, тебя за «воспрепятствование международному культурному обмену». Ты же месяц назад повязал жулье, которое чистило музеи? Так вот, оказывается, это «прометеи, несущие цивилизованному Западу свет русской культуры». Выходит, зря мы с ними так их надо не сажать, а награждать медалью матери Терезы. А еще из-за нас, оказывается, сорвался визит в Москву делегации университета города Палермо.