Слушай, мент, ты кому мозги пудришь? едко хмыкнул его собеседник. Да я вас, сучар, за версту чую, даже с завязанными глазами!
Что вы! Что вы! Какой я мент? Лев старался давить на глуповатую наивность типичного «гомо советикуса». Почему вы так решили? Просто...
Чё, не понял? Повторить еще раз? Зря стараешься, ментяра, меня не проведешь. Усек?!
Господи! Да что за ерунда?! смиренно возмутился Гуров. Что вы такое говорите? Понимаете, я случайно на улице нашел этот телефон и хочу отдать хозяину. И только! А его как найдешь? «Стола находок» сейчас уже ни одного не осталось. Вот я и обзваниваю тех, кто сам звонил прежнему владельцу телефона. Хотите, отвезу телефон вам. Вы и отдадите.
На хрен он мне нужен?! Я вот никак в толк не возьму, кто ты такой. Или, и в самом деле, полный затупок, или очень хитрый мент, коротко хохотнул «крутой», как про себя Лев окрестил своего хрипато-хамоватого собеседника. И вообще, тебе-то что за печаль? Ну пусть мобилу кто-то и посеял. Себе возьми, раз нашел. Ты что, шибко богатый?
Судя по всему, диалог с «дремучим лохом» его начал развлекать, и «крутой», сбавив нахрапистый нажим, заговорил с некоторым даже расположением. Лев это почувствовал и решил разговор затянуть подольше, чтобы тот, проговорившись, сообщил хоть что-то существенное.
Понимаете, тут, у нас, в Черемушках я работаю в школе учителем физкультуры и географии. Ну и раз уж учу детей быть... э-э... честными, что ли то, согласитесь, к лицу ли мне самому присваивать чужое? Ведь дураку понятно, что такой дорогой телефон мне не по карману. И если мои ученики заподозрят обман, в смысле того, что я говорю им одно, а делаю совсем другое, они меня просто будут презирать и игнорировать. Тогда хоть сразу увольняйся. Поэтому, согласитесь, все же лучше вернуть вещь за вознаграждение, чем пользоваться ею, боясь, что разоблачат.
А-а... «крутой» чуть удивленно кашлянул. Вон чего! Ну это уже понятнее. А то заладил какую-то лабуду насчет морали... Ты мне вот что расчирикай где именно нашел эту мобилу?
Да вот буквально полчаса назад. Шел в аптеку и рядом с нашей станцией метро на газоне увидел в траве что-то черное. Поднял, а это мобильный телефон.
Да-а-а?.. голос «крутого» стал озабоченно-задумчивым. Хм... Ты вот что... Трубу эту оставь себе на память. Усек? Лишнего где попало про это не базлай. Нашел и нашел. Никого не колышет. И по этому номеру больше не звони. Сейчас же его сотри, а то у тебя могут быть крупные неприятности. Дотукал? Ну ладно. Кончаем базар. Слушай, а твоя фамилия, случайно, не Лопухов?
По тону вопроса чувствовалось, что «крутой» решил напоследок себя повеселить. Гуров это понял и охотно ему подыграл:
Нет, что вы! Моя фамилия Сифонов...
Как?!! «крутой» буквально захлебнулся диким хохотом. Ты это серьезно?! Ты что, и в самом деле Си Си Сифонов?
Да, конечно. Сифонов! со скромным достоинством подтвердил Лев, вызвав еще более сильный приступ хохота. Если не верите, могу дать телефон нашего директора он подтвердит, что я действительно Павел Павлович Сифонов.
Вволю нахохотавшись, «крутой» заговорил уже почти по-приятельски:
Ну, мужик! Ну, насмешил! Хотя, по правде сказать, с тобой малость побазарил прямо как дома побывал. Как она там, «белокаменка»?
Вы имеете в виду Москву? переспросил Борис. Да ничего, стоит. Правда, давно дождя не было жара, пылища...
Ну поклон ей от Гены Бизона. Ладно, будь здоров, чудило праведный...
Раздались короткие гудки. Гуров посмотрел на счет денег ушло впятеро больше, чем после первого звонка.
Ага! Есть контакт! Клюнуло! он энергично стукнул по столу кулаком. И неплохо клюнуло. Теперь нам нужно выяснить, кто же он такой, этот Гена Бизон.
Он что, себя назвал?! Стас обалдело воззрился на Льва. Ну, ты даешь! Лихо раскрутил... Завидую!
Иначе и не умеем! выходя из кабинета, Гуров задорно подмигнул.
Когда он скрылся за дверью, Крячко с досадой посмотрел на лежащие перед ним бумаги.
У, зараза! стукнул он кулаком по скоросшивателю. Скорее бы с тобой разделаться. Ничего, еще час и я свободен.
Однако его надежды сбылись даже раньше. Стремительно покончив с бумажными делами стопроцентно установленный обвиняемый уже сидел в Лефортово, и требовалось лишь доработать аргументацию, которая бы не позволила прожженному прохиндею, а теперь еще и мокрушнику, на которого работали столь же прожженные адвокаты, изменить содержание под стражей на подписку о невыезде Станислав Крячко явился пред ясны очи генерала Орлова.