Лесник широко улыбался. Сегодня у него будет гость. Сам он говорил мало, так как не был искушен в этом искусстве и стеснялся произносить фразы, которые, по его мнению, были неграмотными. Но он будет сидеть у огня до рассвета и не давать мне спать, слушая мои рассказы и разные сплетни о жизни на Горе. Я знал, что для него важны не мои слова, а то, что я есть и он не одинок.
- Я Зоск, - сказал он.
Я задумался, настоящее ли это имя или прозвище. Члены низших каст часто пользовались прозвищами, а настоящие имена применялись только в общении с друзьями и близкими.
Они думали, что могут предохранить себя этим от козней колдунов, которые могли наслать на них злые чары. Но я решил, что это его настоящее имя.
- Зоск из какого города? - спросил я.
Его огромное тело напряглось, мышцы ног превратились в бугры. Та симпатия, которую я пробудил в нем, исчезла, как пущенная из лука стрела или лист, сорванный ураганом.
- Зоск... - повторил он.
- Из какого города?
- Города нет.
- Ясно, - сказал я. - Ты из Ко-Ро-Ба.
И вдруг этот гигант вздрогнул, как от удара. Я почувствовал, что это примитивное существо боится. Он, без страха выходящий на ларла с одним топором, почему-то испугался. Огромные кулаки, держащие веревки, побелели. Поленья затряслись в вязанке.
- Я Тэрл из Ко-Ро-Ба.
Зоск испустил нечленораздельный крик и отшатнулся от меня. Его руки выпустили веревку и поленья с грохотом посыпались на каменные плиты. Он повернулся и бросился бежать, но, оступившись, упал на топор, лежавший на дороге. Инстинктивно он схватил его.
И с топором в руках вдруг вспомнил свою касту. Он встал на дороге в нескольких шагах от меня, сгорбившись, как горилла, стискивая топор в руках, тяжело дыша и стараясь подавить страх.
Глаза его в упор смотрели на меня сквозь спутанные пряди волос. Я не понимал его страха, но с удовольствием смотрел, как он побеждает свой страх - главного врага всех живых существ. И я воспринимал его победу над страхом как свою собственную. Я вспомнил, как однажды я испугался в горах Нью-Хэмпшира, поддался страху и позорно бежал.
Зоск выпрямился, насколько позволили ему деформированные кости.
Он больше не боялся.
Он медленно заговорил. Его голос был груб, но Зоск уже владел собой.
- Скажи, что ты не Тэрл из Ко-Ро-Ба.
- Но я Тэрл Кэбот.
- Я прошу тебя, - сказал Зоск и голос его надтреснуто зазвенел от сдерживаемых эмоций. Он умолял. - Скажи, что ты не Тэрл Кэбот.
- Я - Тэрл Кэбот из Ко-Ро-Ба.
Зоск поднял топор.
Он казался игрушкой в его лапищах. Я знал, что он одним ударом может срубить дерево. Шаг за шагом он подходил ко мне, занося топор.
Наконец, он остановился передо мной. Мне показалось, что я вижу слезы в его глазах. Я не двигался, и даже не собирался защищаться. Почему-то я был уверен, что Зоск не ударит. Он боролся с собой. Его простое лицо исказила гримаса, в глазах застыла мука.
- Пусть Царствующие Жрецы простят меня! - вскричал он.
Он отбросил топор, который зазвенел на каменных плитах. Зоск опустился на землю и сел, скрестив ноги. Его большое тело сотрясалось от рыданий. Огромные руки обхватили голову, слышались низкие гортанные стоны.
В такие моменты с человеком говорить нельзя, так как горийцы считают, что когда человек скорбит, ему нельзя мешать. Считалось, что каждый может любить, но не каждому дано искренне скорбеть.
И я пошел, забыв голод и жажду, также все опасности ночного путешествия. Я должен прийти в Ко-Ро-Ба на рассвете.
4. СЛИН
Я шел в темноте, направляясь к городу, стуча по камням копьем, чтобы не сбиться с дороги и отпугнуть змей. Это было кошмарное путешествие. И глупое.