Катапс
рассказы
Михаил Алексанянц
© Михаил Алексанянц, 2015
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru
(Много)члены
Откажись! прошипел змееголовый.
Его янтарные зрачки вписаны в немограющие треугольники.
Ну паачемууу? лааай ла-лааай
«Зефира, подумал Гумбольт, или как ее там?.. Ну и старье крутят», подумал Гумбольт. И еще раз подумал. Но уже что-то совсем неуловимое И поэтому зря.
Стукни меня по голове, он умоляюще посмотрел на змееголового. Это невыносимо. Опять радиоволна сбилась на Ретро-фм.
Чем, хвостом? глаза змееголового оставались стеклянными, но в ретрансляторе голоса послышалась горькая насмешка над самим собой.
А хоть и хвостом. Сейчас попробую наклониться.
Гумбольт осторожно, опираясь детскими, тонкими, как спицы, руками о стол, встал с кресла. Огромная его, с множеством усовершенствований, голова с прекрасным встроенным в затылок монитором TeraHD, который можно использовать как для демонстрации роликов, так и просто для задней мимики, превосходила габаритами ширину плечей. Красиво серебрящаяся на свету алюминиевая окантовка лица придавала Гумбольту всегда несколько высокомерный вид. В целом голова была спроектирована гармонично, без лишних деталей, которые так раздражают в других моделях голов, и представляла собой правильный параллелепипед с закругленными углами. Единственным недостатком был размер. Голова все время перевешивала, из-за чего Гумбольт в прямом смысле не мог шагу ступить. Но проблемы это не составляло: в голову редко приходило желание выйти из комнаты, а если Гумбольт и появлялся на людях, то исключительно в коляске. Так что ходить почти не требовалось. Зато статусный, можно сказать, даже люксовый дизайн с лихвой перекрывал все неудобства. Если бы кто-то, кроме змееголового, увидел Гумбольта, он бы наверняка сразу вытянулся по струнке, прокашлялся, долго бы жал детскую ладошку, а потом ловил бы каждое его слово вот какая была у Гумбольта голова! Остальные детали гардероба замасленные на коленях твидовые брюки и сандалии в квадратную дырочку с квадратными носами с шерстяными носками (которые он поддевал зимой) остались без финансирования.
Гумбольт, с трудом перебирая руками по спинке стула и стараясь не потерять равновесие, опустил голову на пол и положил ее на боковую грань. Тело повисло на негнущейся шее, как растущее вбок хилое деревце.
Змееголовый ловко обвился вокруг ножки стола видно было, что они проделывали это не впервые и стукнул толстым чешуйчатым хвостом Гумбольта по голове.
Еще раз!
Хвост свернулся в баранку и резко выпрямился снова, глухо шлепнув по алюминию.
Не помогает, изнеможенно пробормотал Гумбольт.
Ну выключи его вообще. Зачем тебе радио в голове?
Да ты что такое говоришь? взорвался Гумбольт и стал злобно барахтаться, пытаясь встать. Ползучий предатель! То откажись, то выключи радио. Ты и рад будешь, если вообще я ничего не получу. Меня номинировали на Нобелевскую премию, понимаешь ты это или нет, рептилья башка? Нобелевскую! У тебя что, каждый день такое происходит?
Глаза змея сохраняли бриллиантовое спокойствие, но ретранслятор в его горле захлебнулся приступом плоско воспроизводимого человеческого смеха. Отсмеявшись, змей сполз с ножки стола и забрался обратно на кресло.
Успокойся! Если выберут тебя, сами позвонят. Необязательно слушать весь день, что происходит в зале заседания.
Конечно! Гумбольт уже почти поднялся, но голова зацепилась монитором за край стола, и он крутил и елозил ей, пытаясь высвободиться. Поверь мне, я знаю эту гниду Гамгольта: он может представиться мной, сказать благодарственную речь и заграбастать деньги. Надо внимательно следить за трансляцией. Надо держать ухо востро! Как не вовремя эти неполадки с радио! он раздраженно рванулся, голова выскочила из-под стола, на секунду зависла в верхней точке, он попятился, чтобы удержать равновесие, споткнулся о шланг и грохнулся кверху ногами. Теперь он торчал из головы, как комнатное растение из кадки.
Там, кроме тебя, еще две тысячи человек номинированы.
Гумбольт секунду смотрел на перевернутого змея испуганно, но потом снова зашебуршился.