Кем я там буду работать? взмолилась я. У меня же высшее образование!
Замужняя женщина не должна работать! твердо заявил Мазид. Это позор для ее мужа!
И этот, и еще несколько подобных разговоров так и закончились ничем. Представить себя неработающей дамой я не могла. Точно так же не могла растолковать своему собеседнику, почему мне обязательно надо работать. И уж, конечно, после всех этих дискуссий не стала знакомить его с родителями. Тем дело и кончилось, да к тому же мои родители вовсе не горели желанием иметь зятя-иностранца, да еще отдать ему «на вынос» единственную дочь. Даже калым их не убедил, продавать меня они категорически отказались. По-моему зря: это было бы самой блистательной коммерческой сделкой в их жизни.
После этого много чего было. Но на протяжении всех этих лет я нет-нет да вспоминала свой несостоявшийся брак с сирийским миллионером. Со временем даже поняла, что женщина вполне может не работать, а заниматься домом и детьми, особенно если в ее распоряжении целый штат помощников. И даже то, что вне дома я могла бы появляться только с закрытым лицом, казалось совершеннейшим пустяком.
Вообще я могла бы жить совсем по-другому Если бы не обладала стопроцентным совковым менталитетом.
На следующий день я специально отправилась в институт, чтобы предупредить начальство. По закону свинства, мой шеф мог испытать крайнюю нужду в моем присутствии на работе именно тогда, когда я физически была не в состоянии это сделать. Официальная версия была разработана крайне примитивно: в течение нескольких дней мне якобы нужно полежать в больнице. Так, небольшое обследование, то да се, но позарез.
Начальник, кажется, предположил, что в больнице я пробуду от силы один день, а остальное время буду отлеживаться дома, но тут уж я не виновата. Когда женщина заговаривает о нездоровье, мужчины почему-то предполагают прежде всего одну нехитрую операцию. Стала бы я отпрашиваться из-за такой ерунды! Если бы, не приведи Господи, и довелось бы, то докладывать об этому шефу я бы уж точно не стала.
Коллегам я тоже не стала выдавать лишней информации. Просто обронила, что неважно себя чувствую и посижу дома. Точнее, у тети на даче, где свежий воздух, тишина и покой. Никто не удивился: дома, так дома, у тети, так у тети, хотя подобных родственников у меня отродясь не было. Ну, так я ее хотя бы не хоронила, как обычно принято делать, когда официально отпрашиваешься дня на три. Под кем санки не подламывались, кто с коня не падал? Дело житейское.
К тому же я была стопроцентно уверена в том, что назови я истинную причину своего недельного отсутствия, возникла бы масса непредвиденных трудностей. В Париж-то всем хочется, только в нашем отделе очень мало кто может себе это позволить. В прежние времена, конечно, ездили за границу: в командировку, в изучаемую страну или на какой-нибудь международный конгресс. Но для этого нужно было как минимум иметь докторскую степень, поскольку все оплачивало государство. А сейчас
Мне повезло: никому я в институте не была нужна не то что предстоящую неделю в обозримом будущем вообще. Шла какая-то реорганизация, местное начальство не вылезало из кабинетов высшего звена руководства, а мелких научных сотрудников деликатно или не очень просили не путаться под ногами. Не маленькие: занимайтесь чем хотите и где хотите, только не лезьте во взрослые, и судя по всему, довольно денежные дела. Так что удача явно поворачивалась ко мне лицом.
По мудрому совету своего супруга, объездившего и облетевшего чуть ли не половину земного шара, я не стала брать с собой много вещей, то есть обременять себя чемоданом. Дорожная сумка с несколькими не мнущимися тряпочками и запасной парой обуви, дамская сумка, правда, довольно поместительная для всяких мелочей, документов и денег. На месте оказалось, что Сергей был абсолютно прав: все, что нужно было туристу для счастья, входило в обязательный ассортимент стандартного номера в не слишком шикарной гостинице.
Но это я поняла потом. А в Москве старательно освежала в памяти французский язык и обеспечивала остающихся членов семьи питанием на неделю. Сергей, правда, прекрасно мог обойтись и без моих забот, но какое-то неясное чувство вины перед ним меня почему-то грызло. Вот я и старалась исполнить номер «Образцовая жена перед отъездом на отдых» по мере сил, возможности и наличных средств.