Чего притих? вывел его из столбняка голос Бывалого. Очевидно, тот просто ленился, или по каким-то другим причинам избегал даже малейших телодвижений к примеру, элементарно заглянуть за угол холодильника, служащего опорой для собственной спины. Нашел, спрашиваю?
Н-нашел кажется, кое-как выдавил из себя Интеллигент, недоверчиво глядя на водку. Прикоснуться к бутылкам он пока не решался.
Так тащи ее сюда, чего попусту пялишься А ты чего сиднем расселся? подбодрил Бывалый Общественника. Кому было дано задание соорудить приличный стол?
Вообще-то я не пью, напомнил тот, послушно, однако, поднимаясь. Вам двоим надо, сами бы и сооружали
Вот Интеллигент водрузил на походный стол бутылку, держа ее осторожно, двумя пальцами, словно та была горячей или могла неожиданно взорваться прямо у него в руке.
Ты чего? спросил Бывалый. Это ж водка, не бомба.
Да не верится как-то.
Во что не верится-то? А что ты еще рассчитывал найти в холодильнике, как не запотевшую бутылочку? Вот кабы б ты обнаружил в нем расчлененный труп или три кило тротила Кстати, сколько ее там?
Водки? Кажется, еще три штуки стоят, неуверенно выговорил Интеллигент. Он постеснялся признаться, что, схватив бутылку, поспешил быстрее захлопнуть этот фантастический холодильник происходящее пугало его, он еще не привык к реальности столь нереальных событий.
Три? Отлично! Бывалый обрадованно потер ладони. Для разгона в самый раз будет. А закуска там есть?
Я я как-то не посмотрел, виновато признался Интеллигент. Я только одну полку обследовал. Там ниже, кажется, еще какие-то свертки лежат.
Эх ты! Интеллигенция! Ох уж мне эти вечные ваши метания, сомнения, поиски смысла жизни и справедливости. «Кажется, кажется» А ну, быстро осмотреть все полки и доложить! К водке неплохо бы черного хлебца да баклажанной икорочки с плавлеными сырками в довесок А ты чего бы хотел? спросил он у блестяще выполнившего поставленную перед ним задачу Общественника.
Я не пью, как заведенный повторил тот.
Вот Интеллигент выложил на стол нарезанный кирпич черного хлеба в целлофановой оболочке, банку баклажанной икры и кучку плавленых сырков.
Ага, прекрасно! обрадовался Бывалый и, опять азартно потерев ладони, посмотрел на Общественника со значением. Кто у нас заведует столом и, соответственно, столовыми приборами?
Где я их вам возьму, буркнул тот, однако опять послушно встал, дожидаясь очередных распоряжений.
А где обычно хранятся столовые приборы? принялся экзаменовать его Бывалый.
Общественник пожал плечами.
Ну в кухонных столах, в буфетах.
Ага, сам все прекрасно соображаешь, а пошевелить лишний раз мозгой не желаешь. Конечно, в кухонных столах, где ж еще. Так во-о-он тебе стол, видишь? Бывалый подбородком указал направление. Вон, здоровый, который полосатой клеенкой покрыт. Видишь, за грудой кирпичей его краешек виднеется. Тащи оттуда пару-тройку чистых тарелок, вилки, консервный нож и прочие необходимые для культурного досуга атрибуты Он словно не допускал мысли, что в столе может не оказаться перечисленного. Да! стаканы еще не забудь! крикнул он удаляющемуся Общественнику в спину. Не пить же нам, как распоследним алкашам, из горлышка! Мы, как-никак, люди интеллигентные!
Он подмигнул Интеллигенту, а тот даже ничуть не удивился, когда пошедший за добычей Общественник вернулся с необходимым инструментарием. Он только внимательно посмотрел на Бывалого, который наконец решил тоже принять участие в приготовлениях. Он взвалил на себя самое главное ответственность вскрыть бутылку лично.
Все чистое, тоже почти без удивления доложил Общественник, сноровисто раскладывая на столе приборы. Он, как и Интеллигент, кажется, начинал привыкать к чудесам. Можно даже сказать, стерильное. Просто не верится.
Чтоб вам всем! произнес тост Бывалый и, резко запрокинув голову, первым осушил наполненный до половины стакан.
И тебе того же Интеллигент выпил свою водку осторожно, чутко прислушиваясь к внутренним ощущениям, словно сомневался, приживется ли она в его похмельном желудке.
Я не пью, напомнил Общественник, и тут же лихо, залпом, почти как Бывалый, осушил свою долю. Смачно крякнув, он потянулся к закуске, и Бывалый быстро подсунул ему ломоть черного хлеба с горкой баклажанной икры