Чего разоряешься? раздался со стороны свалки голос. Не раздраженный и не дружелюбный, не сердитый и не приветливый просто голос. Судя по тембру, он принадлежал человеку, уверенному в себе скорее всего, весьма и весьма корпулентному.
А почему на «ты»! вскинулся мужчина с наглаженными стрелками. И кто это вообще говорит?
А ты разуй глаза, спокойно посоветовал голос.
По-моему, говорят из-за той штуковины, предположил первый мужчина, с пузырями на коленях. Он кивнул на груду хлама метрах в двадцати от них, за которой торчал гигантский холодильник с округлыми боками, кажется, марки «Минск», и предложил: Пойдемте, посмотрим?
Ну, пойдемте неуверенно согласился сосед.
Двое синхронно нагнулись, подхватили свои ведра и, переглянувшись, не так чтобы очень решительно двинулись к холодильнику. По мере приближения к морозильному агрегату они постепенно замедляли шаг, а подойдя к проржавевшему боками изделию ближе, не сговариваясь остановились в нескольких от него метрах, словно опасаясь чего-то, будто подойти к нему вплотную означало совершить действие, сопряженное с немалым риском для собственного здоровья.
Ну, чего встали, словно член на свадьбе, подбодрил их голос. Из-за холодильника высунулась всклокоченных волос голова мужчины с крупным, небритым, но отчего-то располагающим к себе лицом. Он поманил их пальцем. Идите, не бойтесь, никто вас не укусит.
Двое переглянулись и, отбросив сомнения, решительно двинулись вперед. Обогнув холодильник, они обнаружили сидящего на проволочном, из-под бутылок, ящике мужчину. Он сидел вполоборота к ним, прислонившись спиной к боковой стенке «Минска». Мужчина, как они и предполагали, был дороден, выглядел человеком, уверенным в себе, а что-то в его облике позволяло также предположить, что он являлся, или является по сию пору, человеком немалой должности. Одет он был в старый, еще советского производства, линялый спортивный костюм синего цвета, сквозь сверкающие там и сям дыры которого просвечивало розоватое тело, и рваные домашние шлепанцы на босу ногу, из которых торчали большие пальцы.
Присаживайтесь, в ногах правды нет, заметил незнакомец.
А куда, собственно низкорослый мужчина с залысинами растерянно посмотрел по сторонам, куда садиться-то?
Тут что, ящиков мало? насмешливо поинтересовался дородный. Или тебе мягкое да кожаное подавай? Так если поискать, здесь и такое можно найти. Здесь чего только нет. Свалка место хорошее, можно даже сказать обильное, хоть ты и проявляешь непонятное мне недовольство. Ну да то, думается, исключительно по недомыслию.
А почему, собственно, на «ты»? придя в себя, опять вскинулся лысоватый. Я попросил бы
Да ты не ершись, не ершись, добродушно пробасил дородный. Небось, из начальников происходишь? Не слишком чтоб крупных, таким секретарша по штату не положена, но и не из совсем захудалых сухую колбасу в советское время в виде спецпайка получал исправно. А еще планерки, небось, проводил, даже право имел законное на людишек нерасторопных покрикивать. Так?
Ну
Лысоватый не нашелся, что ответить, а долговязый тем временем принес два найденных без труда серых проволочных ящика, в точности как у главы и единственного представителя принимающей гостей стороны.
Вот и ладно, обрадовался дородный. Рассаживайтесь. Посидим рядком, поговорим ладком.
Нам задницы рассиживать некогда, зачем-то ответил за двоих лысоватый, хотя долговязый, вняв совету, покладисто присел на свое только что найденное и оказавшееся неожиданно комфортным седалище.
И куда ж ты, мил человек, торопишься? поинтересовался дородный. Небось, протест против свалки строчить? Так успеешь еще, тем более что пустое это дело. Опоздал ты с протестами. Свалка-то вот она. Он повел рукой, обозначив гостеприимного вида полукруг. Вот я и говорю, садись, в ногах правды никакой. А если на сериал новомодный спешишь, так тем более не опоздаешь. Их по утрам повторяют, а если даже какую серию пропустишь, все одно не заметишь. Они все одинаковые. И серии и сериалы. В них даже актеры одни и те же играют.
Мне пустым заниматься некогда сериалы смотреть, нахмурился лысоватый. Чувствовалось, что он возражает лишь из упрямства и, очевидно, присущего ему чувства противоречия. Мне б мусор выкинуть.