Скоро вот так, продадут нас всех. Дама махнула в сторону помощника депутата. Сделают безликими рабами, тупыми придатками заводов, машин, особняков, холуями, прислугой.
А мы не хотим, с живостью отозвалась молодая мама, тронув взгрустнувшего Тёму. Эй, малыш, очнись! Козу рогатую легко победил. А вот Карабаса-Барабаса одолеешь? Этакого толстого лохматого злого дядьку, который выстроил огромный дом-замок на народные деньги и от скуки смертной забавляется тем, что ест пироги из соловьиных языков и мучит маленьких детишек, приправляя их слезами баснословно дорогую еду. У него есть корабли и самолеты, заводы и фабрики, но чего-то все равно нет, потому что оно не покупается за людские деньги Вот смотри какой он Карабас-Барабас. Девушка собрала в пучок на подбородке длинные волосы, изобразив бороду, оскалила зубы, пощелкала, исказила миловидное лицо злющей гримасой. Раздувая от злости щеки, двинулась на малыша.
Он во все глаза смотрел на преобразившуюся маму и вдруг, схватившись за животик, громко и заливчато рассмеялся, да так заразительно, что рассмеялись и мы, я и две дамы-челночницы. Даже помощник депутата заглянул с тревожным удивлением. Минуту постоял, внимая живой мистерии, и с растерянно-удивленной улыбкой сел на краешек сиденья. Мамаша пробовала сделать лицо ещё страшнее малыш смеялся громче. Он стал топать ножками и прогонять злого Карабаса со своего жизненного пространства в виде посадочного места в вагоне скорого поезда.
Ты даже не боишься! в конце концов воскликнула молодая мама, уставшая гримасничать, Почему? В чем же твоя сила?
Какой чудесный мальчик! Вклинился помощник. Можно подержать его в руках?
Пожалуйста! И девушка-мама протянула живое сокровище помощнику.
У дам-челночниц захолонуло сердце. Илья Сергеевич застыл с немым вопросом: «Да разве можно чужому, да еще такому, вверять свой островок радости?»
Между тем, этот невинный хрупкий человечек, это радостное дитя переместилось в цепкие руки помощника, у которого властно-хищное выражение лица, как будто бы напрочь сменилось на теплое и радостное. Помощник ухватил мальчонку, словно это счастливая находка. Он его поднял вверх, разглядывая и так и сяк, обмениваясь с ним смешными и добрыми ужимками, светлыми улыбками, которые с каждым разом становились, словно чище и ясней.
А можно и нам? почти в один голос попросили расцветшие дамы. Помощник неохотно передал дальше эту живую человеческую драгоценность.
Тёма прямо богатырь! воскликнула пожилая дама, поставив чудесного малыша себе на колени. Силач! Ты сразил нас всех, понимаешь ли
Да, он из тех богатырей, которые побеждают чистым сердцем и добрыми помыслами! Подхватила её мысль молодая дама, лаская Тёму восхищенным взглядом.
Правильная речь дам-челночниц выказывала в них интеллигентный задел, на который наслаивался и затирал опыт выживания в чрезвычайно негуманной реальности. И томик стихов с поблекшей позолотой обложки, выпавший из сумки пожилой дамы, когда с помощью Ильи Сергеевича перемещали огромный багаж в купе, говорил также, что не по своей прихоти таскают огромные баулы шмоток.
Когда-то у меня таких детишек была целая группа! Ну, чуть постарше, конечно. Вырвалось у молодой дамы. Когда я работала воспитательницей.
А у меня целый класс! Добавила пожилая дама.
Почему были? спросил Илья Сергеевич
Так закрыли и садик и школу! Завод загибается и съёживается, городок пустеет! воскликнула пожилая дама. Теперь для тех, кого учили, кто как-то сумел обустроиться, покупаем одежду. У нас небольшой магазин на арендованной площади, относительно постоянный круг клиентов. Стараемся быть в курсе последних веяний моды (раньше бы сказала в курсе последних событий культурной жизни), знакомим с ними наших клиентов с помощью свежих журналов, каталогов и потом, по их предпочтениях, привозим, формируем ассортимент. Доход небольшой, но как-то жить можно. С сетевиками налаживаем контакты на договорной основе.
Да уж ситуация не из простых! Илья Сергеевич покачал в задумчивости головой и процитировал: «В человеке должно быть всё прекрасно: и душа, и тело, и одежда». С души переключились на одежду, получается. Чьи же руки прибирают себе души?
Илья Сергеевич глянул на помощника депутата и поперхнулся: тот не отрываясь в странной задумчивости смотрел на малыша, как будто напряженно пытаясь что-то очень важное вспомнить, от чего давно отошел.