Я ощущал себя домашним доктором, и чтобы не напортачить, стал строго и неукоснительно выполнять схему лечения, выданную невропатологом. Купил автоматический тонометр с функцией памяти для контроля артериального давлении. Первое, что пришлось выполнить это наладить нормальное функционирование организма, то есть диетическое питание, регулярное опорожнение кишечника, физические движения, позитивный эмоциональный настрой и полноценный сон.
Аппетит у матери вскоре появился, и она охотно поедала предложенные блюда. Причем, первое время продолжали кормить из ложки. Сразу обозначилась проблема с запорами, как будто толстая кишка напрочь зацементировалась каловым скоплением. Пришлось ставить клизму: через задний проход закачать около литра теплой кипяченной воды. Эта процедура оказалась крайне неприятной. Мать разделась догола, улеглась на простынь, расстеленную на полу ванной комнаты. Улеглась со словами: «Срамота-то какая!» Нас также коробила подобная прочистка кишечника. Однако, возможная интоксикация организма от разложения каловых масс страшнее.
Светлана аккуратно ввела в толстую кишку пластмассовую трубочку. А я держал высоко над головой нечто подобное грелки. По команде жены снял пластмассовый зажим с трубочки, и вода под собственным весом устремилась в зашлакованный кишечник. Вскоре вся вода перетекла в утробу. Надо было подождать немного, но мать заерзала по полу и практически вся вода вытекла на пол. Я бросился остановить растекание жидкости, запрудив и промокнув тряпкой. После чего процедуру пришлось повторить. На этот раз сфинктер удерживался легким усилием пальцем.
Я быстро убрал клизму, с опаской подумывая как суметь усадить на унитаз. И когда наступила эта переломная минута, конечно же, не получилось так, чтобы кишечник бурно исторг разбухшие какашки в предназначенном месте. Пока поднимал мать, пока усаживал и пол и стены оказались в отвратительных ошметках каловых масс. В то время как мать сидела на унитазе, мы с женой, надев резиновые перчатки, спешно взялись за уборку. Я капитально промыл пол, Светлана стены, покрытые кафельной плиткой. После чего решено было устроить основательный банный день.
Я, сверх меры напрягая мышцы перебазировал смущенную мать в ванну, где она тут же встала на четвереньки. Светлана взяла гибкий душ и сверху стала поливать благодатной водой. И тут мать словно ожила. С необыкновенным блаженством то и дело повторяла: «Хорошо как, батюшки! Хорошо как!! Забыла, когда так мылась! Какая тут чистота, вода, мыло, пена! Хорошо! Прямо до косточек грязь отмывается. Хорошо как! Дай Бог вам здоровья и долгие лета. Как не знаю благодарить вас?!»
Усадив мать, укутанную махровым халатом, в кресло, тщательно помылись и мы. Потом, как полагается, пили втроем чай с травами.
Сознание к матери возвращалось чрезвычайно медленно. Она порой обращалось к Светлане: «Ты кто? Как тебя зовут? Что ты тут делаешь?», чем расстраивала её до слёз. Самостоятельно передвигаться мать не могла: с кровати в кресло, в туалет, за обеденный стол передвигалось с моей помощью, а в отсутствие меня поддерживаемая Светланой.
Очень трудным делом оказалось наладить правильный сон. У матери установился исключительно свой ритм сна и бодрствования. Она могла пробудиться в два часа ночи и смотреть до нашего пробуждения в окно на огни ночного города и звездную рассыпь неба, а то и устав от неподвижности, вставала и с шумом падала. Естественно, я вскакивал и бежал в её комнату, поднимал и усаживал в кресло. Терпеливо старался внушить, что мне на работу, и недосыпания, становившегося хроническим, у самого голова идет кругом. Мать оправдывалась, что затекли бока и лежать не может. Между тем, она могла в семь утра заснуть и до обеда давать храпака. И вообще, время до обеда было для неё почему-то тяжелым: её словно не было здесь была сухая придирчивая старуха, досаждавшая колкостями бедной Светлане. После обеда постепенно приходила в себя, становилась доброй, приветливой, мягкой, благодарной. Для меня и Светланы такая перемена была загадкой.
За неделю, что жила у нас больная мать ни сестра, ни Андрюша не соизволили прийти, хотя и звонил им неоднократно и предлагал, чтобы мать жила у всех по очереди: две недели у нас, две недели у сестры, две недели у брата. Мы ведь тоже не двужильные! За неделю хронического недосыпания у жены участились головные боли, я ходил словно зомби. Сестра говорила, что у неё фитнес, йога, тренинги всё это строго по графику. Андрюша крутился на трех работах. И брать ещё одну обузу уход за родной матерью, не входило ни в какие планы.