Да, признаться и я думал о Вас плохо. Приеду, думаю, а Вы мне на дверь укажете, мол, убирайся вон, пока цел.
Не-е-е. Все не так. Дорогой мой, не печальтесь за свой урожай, я все компенсирую, хотите деньгами, хотите натурой отдам, помогу по осени, как скажите. Угу? Вы меня уважаете?
Вас, уважаю! Вы благородный человек. Да, господин своего слова! Наливайте еще, выпьем за нас!
За уважаемых людей!
Бутылка белого вина быстро закончилась. Господа, чувствуя нужду, отправились в уборную. Павел Витальевич шел за хозяином по бесконечным коридорам, лестницам, комнатам, пока вдруг не увидел перед собой спину довольно красивой женщины в красном облегающем атласном платье с низким вырезом на спине в туфлях с длинными каблуками. Она настолько быстро вышла в коридор из комнаты, что оказалась между мужчинами. Егор Аристархович, напевая военный марш, уже успел завернуть за угол, а Павлу Витальевичу мешала пройти эта милая особа с длинными каштановыми волосами. Она повернулась, оперлась одной рукой о стену, а другой в свое бедро, один ее глаз был скрыт под нависшими на лицо локонами.
Тише, я хотела бы с вами кое о чем поговорить. Не зайдете на пару минут сюда. Ее низкий и нежный голос подкупал своей доступностью.
Я, вообще-то, шел в туда, но раз вы просите, то можно и поменять свои планы. Пролепетал Павел Витальевич, словно попал под гипнотическое воздействие.
Ну, конечно, идите, но на обратном пути я вас очень жду. Таким же таинственным голосом сказала женщина и вложила свой розовый платочек Павлу Витальевичу глубоко в карман брюк таким образом, что задержавшаяся ненадолго ее рука в глубине кармана успела совершить ощупывающие движения.
Павел Витальевич дошел до уборной, не встретив в ней никого. Он сделал свои дела, потоптался на месте у зеркала и пошел обратно. Проходя, мимо одной из открытых комнат, он увидел спящего Егора Аристарховича. Он лежал с задранными ногами на спинке дивана и сильно храпел. Это показалось обидно оставлять гостя в чужом доме совершенно одного и без внимания, поэтому барин направился туда, где его ждала симпатичная особа, очевидно приходящаяся супругой Егора Аристарховича.
Разговор с женщиной оказался коротким. Она просто хотела мужчину. Павел Витальевич был молод, силен, энергичен, вынослив, как конь, в отличие от Егора Аристарховича, а это и надо было для возбуждения страстного аппетита у его жены. Женщина, давно не получавшая своей порции ласки, готова была на любые безумные поступки, чтобы отомстить мужу и получить долгожданные удовольствия. Молодой барин не сопротивлялся ни в чем, он охотно принимал все ее постельные правила, терпел и за это получал ожидаемое удовольствие. Жена Третюхина оказалась ненасытной сексуальной извращенкой. Когда молодой человек разорвал на ней платье, она вылила на себя флакон оливкового масла с духами и растерла по себе. Ее красивое тело стало блестящим и скользким. Павел Витальевич сорвался и потерял над собой какой-либо контроль. Женщина вытворяла такие театральные эротические постановки, каких раньше молодому человеку не доводилось видеть. Очевидно, сказывался опыт работы в борделях, куда молодому человеку не приходилось заходить раньше. После многочисленных удовлетворений, окончательно утомив теперь и жену помещика до глубокого сна, барин на цыпочках вышел из ее комнаты со своими вещами в руках. Посетил еще раз уборную, где оделся и вернулся в гостиную. Здесь он взял с кресла клетчатый шотландский плед, прилег на кожаный диван и сам крепко уснул напротив потрескивающего камина.
Утром Павла Витальевича разбудил голос Егора Аристарховича, который сидел на полу у дивана и тихонько жаловался на свою бесовку жену.
Она меня совсем не любит. Понимаете? Игнорирует мое присутствие, не пускает в свою комнату, а ведь она все еще моя жена, перед богом клялась, чертова проститутка. И зачем я ее из дерьма вытащил? Простите, соблазнился
Да не печальтесь Вы так, стал успокаивал его барин, все образуется, сейчас вот соскучитесь, друг по другу, и вновь будет мир и согласие.
Вот, держите дружище деньги, я не хочу быть перед вами в долгу. Это пятьсот рублей за ущерб. Этого хватит?
Ну, конечно хватит, дружище.
И еще, теперь мы с вами друзья, ну там на полевых работах коли чего нужно, приходите, обязательно помогу. Стоя на коленях у дивана продолжал помещик.
Встаньте же с коленей Егор Аристархович, Вы ставите меня в неравное положение. Увы, я сегодня покину Вас, попросите, пожалуйста, запрячь лошадей.