Мудрость в пыли
Книга вторая. Острая душевная недостаточность
Дмитрий Ничей
Я просто хотел, чтобы этот мир опомнился
© Дмитрий Ничей, 2015
Открыв глаза
Иди, Путник, иди Некогда могущественный Легион давно истреблен, а народ твой тебя не примет. И теперь ты вечно бредущий сквозь пыль Путник, не мечтающий о старости
Этот мир давно сошел с ума. Некогда покрывавшие едва ли не всю поверхность Земли, океаны высохли, превратившись в безжизненные пыльные пустыни. И казалось, можно сойти с ума от одного только осознания того, что бредешь по бывшему дну одного из них, то и дело попирая ногами высохшие останки больших и малых его обитателей.
Собаки, простые обычные собаки, когда-то единожды встав на задние лапы, уже не опускаются на все четыре, их походка становится всё прямее и прямее, а лай уже давно похож на речь. Морды их все больше принимают уродливые очертания человеческого лица, а глаза наполняются недобрым и вовсе не собачьим смыслом. И все чаще слышится от их стай леденящий душу издевательский хохот.
И только люди, сами себя повергшие в бездну лишений и страданий, все больше и больше становятся похожи на зверей
И только пыль кругом, бескрайняя серая пыль Но нужно идти вперед, навстречу раскаленному солнцу, все время вперед. Ведь где-то там далеко море. Там, за этой не знающей дождей пыльной пустыней, бескрайнее синее море. С манящим шелестом набегающее на берег, дышащее свежестью и прохладой. Оно там, его просто не может не быть. И поэтому нужно идти
Он умер?
Нет. Святой отец сказал он все еще жив.
А кто он?
Разве ты не помнишь? Он приходил к нам как-то. С девочкой. Мы тогда показывали спектакль на площади. Они смотрели вместе со всеми. А после они переночевали и ушли.
Девочка? Ах, да вспомнил. Кто-то сказал, что она гриб и он нашел ее в пустыне.
Она не гриб. Так нельзя говорить. Так говорят только те, кто не прочь бы ее съесть. Илелео говорит: она цветок.
Путник с трудом открыл глаза. В не сразу ставших ясными очертаниях он увидел грязный потолок в полумраке лачуги, на полу которой он лежал. Он попытался понять, где находится и что сейчас происходит, но тусклые проблески сознания, словно неяркие пятна света с размытыми краями беспорядочно плавали перед глазами, упорно не желая складываться в стройную картину
Цветок?
Ну да, цветок. Илелео говорит: их мало таких людей. Пока мало. Но как раз они снова сделают нашу землю цветущей.
Снова?
Да, снова. Илелео говорит: раньше вся земля была цветущей. И воды было много. Очень много. И много всяких красивых существ. Все как в той книге с картинками, которую он иногда дает нам посмотреть.
А он точно не умер? У него вся одежда в крови.
Путник снова усилием воли открыл глаза и повернул голову в сторону говорящих. Это были дети. Они сидели поодаль, у самой стены и деловито обсуждали происходящее. Заметив, что он пришёл в сознание, дети замолчали и с любопытством уставились на него.
Где я? пересохшими губами прошептал Путник и сам не услышал своего голоса.
Он что-то сказал.
Я вижу.
Смотри он снова что-то говорит.
Я пойду, позову взрослых. Надо сказать, что он очнулся.
Ребёнок вскочил и побежал к выходу, только грязные маленькие пятки замелькали у самого лица Путника. И снова всё расплылось, теряя свои очертания, затем совсем потемнело и стало тихо
Академия
В назначенное время он уже стоял у дверей Академии, задумчиво наморщив лоб. В одной руке он держал лист направления, в другой сумку с вещами. Он задрал голову, чтобы еще раз удивиться огромным размерам здания, в котором теперь ему предстоит постигать нечто до того абсолютно неизвестное. Затем набрал в грудь воздуха и, толкнув массивную дверь, решительно шагнул вперед.
Внутри здание оказалось таким же огромным. Широкие стены сходились далеко вверху под куполом потолка, а видневшаяся в конце лестница неисчислимым количеством ступеней раздваиваясь и закручиваясь спиралью с каждой стороны уходила на верхний этаж. Изредка вокруг проходили хмурые озабоченные люди в белых халатах, спешащие по своим делам. Он огляделся по сторонам и направился к девушке за стойкой, так похожей на гостиничную.
Здравствуйте, сказал он, протягивая ей направление.